Ульяна Волхова: Иноверка (СИ)

Кэмерон и Дэвид стояли рядом. Оба красивые, молодые, богатые и знаменитые. Невольно, по профессиональной привычке, отметила, что они очень хорошо смотрятся вместе, а ещё дивно получатся на фотографиях, ибо оба обладали теми пропорциями, которые просто обожает камера.

— Кэмерон, ты обворожительна! — улыбаясь во все тридцать два, заявил Кевин. — В прочем, о чём это я? Ты всегда выше всех похвал!

Приветствие с Дэвидом было же более, чем скромным: мужчины ограничились вежливыми кивками. На этом партия брательника была сыграна и наступила моя.

— Какой замечательный приём! — возвестила я, самым восторженным тоном, на который только была способна.

— Восхитительный, Потрясающий, Волшебный! — как заведенная тарабанила я, и переполненная эмоциями, размахивала руками.

А стояла я рядом с Кэм… А жесты мои были широкими, расхлябанными… А мой бокал был полным… А напиток в бокале пенился, подпрыгивал и играл алыми всполохами(А что? Я специально подбирала смесь поядрёней!).

Что ж, ничего удивительного, что это закончилось тем, чем закончилось: ярко-рубиновыми пятнами на бежевом платье Кэм.

— О! — пискнула пострадавшая девушка. И так посмотрела на меня, что я стала почти убеждена: Кэм не вцепилась мне в лицо только потому, что слишком хорошо воспитана… Ладно, не только это! Львиную долю сыграли мои громкие извинение, причитания и виноватое выражения лица(хотя, возможно, именно за это ей хотелась вмазать мне лишь больше, а сдерживало от этого, в данном случае, справедливого шага всё то же хорошее воспитание).

— Позвольте помочь! — причитала я. — Я могу помочь!

— Чем? — холодно спросил меня Дэвид Макнари, пытаясь предотвратить мои дальнейшие истерику и самобичевания.

— Вот! — заявила я, доставая из потайного кармашка моего платья небольшой, в половину мой ладони, плоский приборчик. — Я такая неуклюжая, что всегда ношу с собой молекулярный очиститель! Вы не представляете, насколько он для меня незаменимый!

— Представляю… — прошипела Кэм.

— Да, конечно. — покорно согласилась я и смутившись произнесла: — Как сейчас, например… Но я могу всё исправить! Давайте, куда-нибудь отойдём — и я ликвидирую последствия своей неуклюжести…

Конечно же, Кэм согласилась. Конечно же, она пошла за мной, ведь в один из важнейших дней в своей жизни любая девушка хочет выглядеть идеально! Особенно если за ней будут наблюдать столько зрителей…

Уединение мы нашли в одной из зеркальных беседок. Кэмерон стала у одной из зеркальных створок, чтобы полностью видеть своё отражения. Я же встала чуть позади, чтобы видеть малейшее изменение эмоций на лице Кэм, после чего настроила прибор на нужный режим ио передала его девушке.

Как только очиститель начал действовать, а багровое пятно начало медленно, но верно исчезать, девушка стала успокаиваться. Это было заметно потому, как начало спадать напряжение с её лица. Но это не надолго, потому что именно сейчас я решила сделать то, ради чего я столько всего затеяла…

— Вы знаете Ричарда ФриБэй? — внезапно спросила я.

— Понятие не имею, о ком вы… — спокойно ответила Кэм. Лицо её тоже, казалось, вполне умиротворенным, хотя на мимолетное мгновение в глазах мелькнул огонёк… Или мне показалось, ведь мне так хотелось его увидеть, что я могла и придумать.

— Он сейчас в больнице. В довольно тяжелом состоянии. — рискнула продолжить я, как ни в чём не бывало. — Последствие жуткой аварии…

— Сожалею, что с вашим другом произошло такое несчастье… — Кэм старалась говорить спокойно, но на этот раз я отчётливо слышала непонятную хрипотцу.

— А знаете, что самое обидное? — разошлось я. — Врачи провели все необходимые операции, и физически Ричард вполне здоров, но только очнуться не может!

— Как? — сипло пропищала девушка. сделав вид что ей что-то попало в горло.

— Как, как… Обыкновенно! У Ричарда острая аллергическая реакция на многие препараты, поэтому обычный наркоз или анестезию к нему не применяют, поэтому в его случае врачи использовали гипноз. Они привели его в состояние управляемого сна во время операции. Привели-то, они привели, а вывести, увы, не смогли.

Я закрыла глаза и на мгновение замолчала… Просто не могла говорить: та картина до сих пор стояла у меня перед глазами. Ричард раньше такой живой и весёлый, а теперь лежащий бревном, его мать, бьющаяся в истерике, и отец, разбивший костяшки пальцев об дверной косяк…

Да, мне нужно было мгновение, чтобы собраться и продолжить. И я продолжила, вот только глаза не раскрыла, потому что мне было страшно. Страшно, что Кэм не поймёт, не прочувствует и не сделает ничего, чтобы хоть как-то помочь…