Осколки чужой жизни (СИ)

Поспешно, трусливо возвращаюсь в кресло, нервно, тревожно разрываю конверт и читаю...

Хотя, нет сначала судорожно рассматриваю почерк, пытаюсь понять, какая она... Но ничего. Почерк красивый, каллиграфический, наверняка, каким-нибудь заведением благородных девиц натренирован и отточен. Да, красивый, но безликий, надежно скрывающий все порывы, эмоции, особенности.

Ладно, не суть... Главное, же содержание - и оно меня пугает. Письмо всё из себя какое-то нежное, трепетное, ласковое... И тут возможны варианты. Первый - письмо написано для дорогого человека, с которым по злой иронии судьбы был разлучён на долгие-долгие годы.

Второй - Лорин Дориньяк что-то нужно и срочно.

Боги, как мне хочется верить в первое и как не хочется во второе! Но Война разучила, она заставила выслушать, увидеть столько историй предательств, подлости, ненависти, что вера в светлое, бескорыстное практически утеряна.

Ладно, читаю дальше, пытаюсь найти ответы на свои вопросы. Почему пишет отцу? Вспоминала ли меня? Как она? Что с ней? Как пережила войну?

И всё в письме есть. Например, там сказано, что Лорин Дориньяк войны не видела, проведя больше шести лет за границей. Что ж, про смерть отца она тоже не знает, а письмо решила написать, когда увидела наши знамёна на королевском дворце - вот и сделала поспешные выводы. Про меня вспоминала, но как-то вскользь. Чего хочет? Молит о встрече.

М-да, определенно напрашивается второе: что-то надо, но что... Нужно побольше информации собрать. Хорошо, что информатор имеется. Всё тот же Дерек.

Встаю, делаю небольшой кружок по комнате, останавливаюсь перед шахматной доской, несколько секунд смотрю на не доигранную партию, а затем делаю лишь один ход, чтобы закончить, поставив шах и мат...

Грустно усмехаюсь: по прежнему ненавижу эту игру, но всё равно играю. Иногда, как сейчас, сама с собой, а всё потому, что её так ценит мой друг.

От доски возвращаюсь к письменному столу, достаю бумагу, чернила, перья, сажусь, пишу письмо. Сначала Дереку: чем больше узнаю, тем лучше. Узнаю, смогу действовать.

Написала, а потом смотрю на огонь и думаю, что ответить матери. Ответить надо, чтобы хотя бы о гибели отца уведомить. Для начала только отца, пока намерения её не узнаю.

Этого достаточно или написать что-то о личной встрече? Не знаю, честно не знаю. С одной стороны, безумно хочется её увидеть... А, с другой, нужно ли мне это? Как-то 11 лет без неё прожила и нормально...

Под конец, намаявшись, понимаю: нужно, хотя бы для того, чтобы окончательно отпустить.

********************

Я буквально прилипла к окошку своей кареты, пытаясь ничего не упустить, всё рассмотреть. В другое время, предпочла бы прогулку в седле: так обзор лучше, но мы приближались к столице, поэтому как и другие рода Аларские должны были въехать претенциозно, статусно... И неважно, что Аларская всего одна. Неважно, что мы, как и многие рода, были на грани. Неважно, что времена предстоят трудные.

Сегодня мы должны быть во всей красе, поэтому достали из пыльных сундуков старые бархатные, парчовые, шелковые одеяния. Пусть старые, пусть чужие, но можно же перешить.... Из этих же закромов появились и украшения. Бесполезнейшие вещи, должна я сказать, ценимые только в мирную эпоху

Но это неважно. Правда, неважно. На трон входит новый король, а вместе с ним возрождаются надежды, пока робкие, слабые, но они есть.

И именно об этом свидетельствует мои впечатления о стране: повсюду разруха, горелая земля, но где-то она уже возрождается. Где-то отстраиваются новые поселения, где возрождаются старые.

Вот показалась и сама столица: вся убранная, так украшенная, что, пожалуй, и не скажешь, что где-то вокруг неё проходили бои.

Наконец, карета остановилась и я из неё выскочила, совсем забыв о своём княжеском достоинстве. Просто я засиделась, да и никогда здесь не была... Нет, на старых гравюрах, картинах, конечно же, видела, но в живую это совершенно другое! И вот я стою перед королевским дворцом. Его годы войны и не коснулись, по крайней мере, следов разрухи не видно абсолютно. И я так очарована, заворожена, что не замечаю, как ко мне подходит целая компания дворцовых слуг. Где-то на краю сознания понимаю, как кто-то даёт указания моему кучеру, как проехать к конюшням, кто-то говорит, куда отнести багаж, кто-то даёт распоряжения, где разместится моим слугам. Но это где-то далеко, я же смотрю на высокие белые башни, так красиво мерцающие в лучах заходящего солнца.

- Ваша светлость, - кланяется подошедший королевский слуга в парадном камзоле. Мужчина был немолод, откровенно в возрасте, но выправка была отменной. - мне велено вас встретить и сопроводить и в отведённые вам покои.