Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

- К сожалению, нет, - покачал головой управляющий. - При мне это помещение ни разу не открывалось.

Папа брезгливо прошелся внутри помещения и сожалеюще поцокал языком:

- Инор Тидеман, мне кажется, что зря это помещение простаивает. Даже если Ивонна заберет отсюда все эти стекляшки и железки, его же можно как-то использовать. Иви, ты посмотрела, что хотела? Пойдем, а то пыль вон столбом уже стоит.

И в этот момент мне показалось, что на границе слышимости женский голос прошептал: "Забери". Я отдернулась от стола и взвизгнула.

- Иви, что случилось? - наперебой заговорили мужчины.

"Зря," - сказал тот же голос, и были в нем только печаль и сожаление.

- Ничего страшного, - ответила я немного подрагивающим голосом, - там паук просто такой большой.

- Вот ведь пакость, - участливо сказал папа и начал усиленно вглядываться в стену передо мной. - Ничего не вижу. Да оно и не удивительно - очистить здесь все надо. Пойдем, Иви, отсюда, а то скоро и мыши по нам бегать начнут.

- Я немного постою здесь, - упрямо ответила я и вцепилась в край стола, как будто отец собирался меня силком оттуда вытаскивать. Стол с облегчением поделился со мной значительной частью пыли, она щедро осыпала подол платья и испачкала ладони.

- Ну и стой, - раздраженно буркнул отец, который тоже пострадал от моей активности и сейчас безуспешно пытался отчистить резко посеревшие брюки. Но только сбил пышное грязевое покрывало с соседнего стола, расчихался и скоренько побежал на выход, приговаривая. - И зачем... а-апчхи... мы вообще...а-апчхи... сюда тащились.

Инор Тидеман составил ему компанию, хотя на одежде его так и не появилось ни одного грязного пятнышка, но рисковать он не собирался. А я закрыла глаза и прислушалась. "Вспоминай," - в голосе мне показалась явная насмешка. А дальше - тишина. Я почувствовала, как подошел Рихард, но говорить ему ничего не стала, закрыла глаза и стала думать о том, что же такого было в этом месте. И почти сразу память услужливо показала мне сцену.

- И это будет только наша с тобой тайна, - говорила бабушка.

- А Барбе, ей я могу рассказать?

- Нет, Иви, она не такая, как мы с тобой. В ней нет зова крови. Она не слышит.

- А папа? Папа слышит?

- Он не хочет, - грустно сказала бабушка. - Он даже пьет эту дрянь, чтобы не слышать. Он не понимает, что убивает часть себя. И хочет сделать это с тобой.

Но о чем говорилось до этого и после, я вспомнить не могла, как не пыталась. А ведь была я не такой уж и маленькой, когда состоялся этот разговор с бабушкой. Но странное дело - почти все, что ее касалось, совершенно изгладилось из моей памяти. Я и внешность ее воссоздавала с трудом, хотя говорили, что я на нее очень похожа и отличалась только цветом волос. А теперь оказывается у нас была общая тайна. Какая? Почему-то это казалось очень важным.

- Я не могу вспомнить, - прошептала я, чуть не плача.

- О чем, Иви? - спросил Рихард.

И звук его голоса как будто поставил на место недостающую деталь в головоломке. Как в трансе я протянула руку к ручке верхнего ящика и несколько раз повернула ее в определенной последовательности, и когда я опять его открыла, там лежала небольшая довольно тонкая книжечка. Я осторожно ее раскрыла.

- Что вы там застыли? - раздался от двери недовольный голос папы.

- Мы уже идем, - я торопливо засунула свою находку в карман. Сообщать о ней кому-нибудь, кроме мужа, я не собиралась.

"Правильно," - опять послышалось мне. И я не была уверена, слышу ли я голос, или все это - плоды моего воображения. Развернутая страница из бабушкиной книжки так и стояла у меня перед глазами, только понять, что в ней написано, боюсь, удастся мне не скоро. Ведь орочий язык не входит у нас в курс обязательных дисциплин.

Меня очень удивило то, что записки бабушки были на орочьем. Этот язык у нас мало кто знал, так как особой необходимости в этом не было - орки неохотно поддерживали любые отношения с нашей страной, пропускали к себе для торговли только немногих, а постоянные приграничные стычки были обыденностью. Да что там стычки, наши маги неоднократно пытались пройти в Лантен, город, утерянный в результате магической войны и находящийся теперь в самой сердцевине степей, но все эти попытки провалились - экспедиции вырезались полностью, орки здесь не считались с возможными жертвами со своей стороны. Даже умение перемещаться в пространстве никому не помогло - на территории, контролируемой орками, телепорты работали странно, с совершенно непредсказуемыми отклонениями, и обычно отбрасывали на расстояние вытянутой руки, не дальше. А орки магов совсем не любили, говорили о том, что человеческая магия, в отличие от шаманства, противна самой сути природы, а значит тех, кто покушается на основы нашего мира, следует уничтожать без всякого сожаления.