Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

Действие любовного зелья я не наблюдала еще ни разу, так что не могла судить о том, работает ли оно, но Гюнтер выглядел несколько неуверенным. Хотя, вполне возможно, это последствия испуга от мысли, что жена его застала за столь неблаговидным занятием, как распивание чая в кафе со своей бывшей подругой.

- Ивонна, ты же не могла всерьез утверждать, что любишь своего мужа, - начал он без особой убежденности в голосе.

- Почему это ты так думаешь?

- Потому что ты в меня влюблена, - непоколебимо заявил он. - Я же помню, как ты на меня смотрела на свадьбе Барбары.

- Можешь забыть, - безжалостно сказала я. - Это я так, чтобы жену твою позлить и только. А сам ты мне совсем неинтересен.

- Ну уж, - усмехнулся он, - неинтересен. Я же такой, такой...

В этот момент он поймал свое отражение на боку металлического чайника с кипятком и надолго замолчал, любуясь собой. Через некоторое время меня это начало нервировать, и я поинтересовалась:

- Так какой же ты?

- Красивый, - он мечтательно себе улыбнулся и больше на меня внимания уже не обращал.

Еще бы, теперь у него появился более интересный объект для наблюдений. И пусть пузатые бока изображали его в несколько гротескном, на взгляд постороннего, виде, сам он себе явно очень нравился. "Действие любовного зелья усиливается, если накладывается на имеющуюся склонность. В этом случае объект, подвергнувшийся воздействию, некоторое время ведет себя неадекватно," - вспомнилась мне приписка к рецепту любовного зелья в анитиной тетрадке. При взгляде на моего бывшего жениха сразу становилось понятно, что склонность у него была, да еще какая. Судя по всему, в его сердце просто места уже не оставалось для других склонностей.

- А ты меня не ценишь, - внезапно плаксиво сказал Гюнтер.

- Достаточно того, что тебя ценит Эвамария, - сказала я ему как можно мягче. - Она тебя ценит очень-очень сильно и считает самым-самым красивым.

- Да? - он вынужденно перевел на меня взгляд, так как чайник унесли, а больше ничего отражающего его прекрасную внешность поблизости не было.

- Да, - ласково улыбнулась я. - Тебе просто нужно поехать к ней как можно быстрее, и она тебе сама это скажет.

Я твердо решила проводить и посадить бывшего жениха на дилижанс, но это оказалось отнюдь не такой легкой задачей, как мне думалось. Несмотря на то, что идти надо было недалеко, шли мы, казалось, бесконечно. Ведь Гюнтер надолго застывал у каждой витрины, любуясь собой, прекрасным инором в полном расцвете молодости и сил, и сдвинуть его с места было невозможно, а бросить не позволяла совесть. Но все когда-нибудь кончается, закончились и бесконечные витрины с отражениями бесконечных Гюнтеров, и я с облегчением отправила бывшего жениха в Корнин и даже билет ему оплатила. Надеюсь, за то время, что он проведет в дороге, зелье усвоится организмом и не будет вызывать такого странного поведения. Возница подозрительно косился в его сторону, но потом решил, что хоть пассажир и не совсем нормальный, но безобидный, а значит проблем от него быть не должно, и более на него не смотрел.

Но вздохнула я с облегчением, только когда уже смотрела вслед уезжающему дилижансу. В городе он двигался медленно, но когда выезжал за его пределы, набирал скорость и несся к пункту назначения. Папа рассказывал, что во времена его детства в этот транспорт еще иногда запрягали лошадей, но сейчас все дилижансы работали на магии и двигались намного быстрее. Так что через пару часов будет он в объятиях своей дорогой женушки. Надеюсь, Эвамария не заметит, что получит немного подпорченного мужа.

Раскаяние меня не мучило совсем. Больше того, мне теперь казалось совершенно несправедливым, что пострадал только Гюнтер, в то время как Клаус сидит и ждет, когда папенька принесет ему меня с праздничным бантиком на голове. Ну, или на другом, удобном заказчику, месте. И эту несправедливость следовало исправить в ближайшее время. Пожалуй, несколько следующих коробок с конфетами я не буду столь безжалостно уничтожать. Небольшая добавка к любовному зелью не должна особо повлиять на его свойства, зато поможет мне донести до Хайнриха-младшего ту простую истину, что не всякая любовь хороша, и надолго отбить у него желание меня преследовать.

Возвращаться в академию уже не было никакого смысла. Общение с Гюнтером заняло намного больше времени, чем я рассчитывала, так что занятия уже давно закончились. Несколько расстроенная тем, что пропустила весь учебный день из-за бывшего жениха, я направилась домой. По дороге я зашла в лавку и купила довольно дорогое вино. Даже жаль было тратить такие деньги на Клауса, но конфеты, думается мне, есть он не будет, а вот вино выпьет. И будет у него тогда счастливая взаимная любовь, ведь должна же вознаграждаться такая настойчивость.