Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

Он с отеческой улыбкой посмотрел на нас и продолжил:

- Собирайтесь, дочь моя, у вас нет более необходимости здесь оставаться.

- Есть, - уверенно ответила я. - Здесь мой муж, следовательно, мое место рядом с ним.

- Вы же прекрасно понимаете, что ваш брак - вынужденная мера, - начал увещевать меня святой отец. - Вы несчастливы, ваш муж вас обижает. Что может вас здесь удерживать? Если вы его боитесь, и моего присутствия для вашего спокойствия недостаточно, то я могу сходить за стражей.

Предложение монаха меня совершенно не устраивало. Я совсем не хотела под стражей доставляться к Хайнрихам, так что только испуганно вцепилась в руку Рихарда и твердо сказала:

- Я же вам уже сказала и не один раз, что он меня не обижает. Никуда я с вами идти не собираюсь. И вообще, вы как представитель ордена Святой Инессы должны делать все, чтобы сохранять браки, а не разваливать их в угоду всяким просителям, жертвующим вам крупные суммы.

- Как вы могли нас заподозрить в такой меркантильности, - возмутился святой отец. - Да, нам были даны рекомендации, не прислушаться к которым было достаточно сложно. Но никаких материальных выгод мы не получили и не планируем получить.

- Материальные выгоды не всегда бывают выражены в металле, - заметил Рихард. - Иногда это какие-то условия или уступки.

- Никаких обязательств попросившая нас сторона на себя не брала, - твердо ответил монах.

- Ну да, - закивал головой муж, - иногда просто поддерживать хорошие отношения дорогого стоит.

Монах все же смутился, но это не помешало его спросить, правда, уже не столь уверенно:

- Дочь моя, неужели ты действительно хочешь остаться с этим мужчиной? Не бойся сказать мне правду. Я на твоей стороне.

- Знаете, святой отец, мне очень жаль, что вам пришлось проделать столь длинный путь, и он оказался бесполезен, - твердо ответила я ему. - Я замужем за Рихардом Брайнером и не собираюсь менять его ни на кого другого ни при каких условиях. А тем более, на Клауса Хайнриха.

- Собственно, я и не собирался вас уговаривать, - пошел на попятную монах. - Но я должен быть твердо уверен, что вы говорите не под принуждением.

- Да неужели этого не видно! - возмутилась я.

- Когда я пришел, вы плакали, - настаивал он.

- Я плакала по совсем другой причине, никак не относящейся к моему мужу, - заявила я. - В конце концов, мне нет никакой необходимости вас обманывать.

- Инор Брайнер, - обратился святой отец к моему мужу, - вы можете подтвердить то, что сказала ваша жена?

- Что именно? - спросил Рихард.

- Что она плакала не по вашей вине. Вашего слова мне будет достаточно для того, чтобы считать мою миссию законченной.

- Я не могу быть уверенным в том, что ни одно мое слово или действие ее не обидели, - немного подумав, ответил муж, - но я никогда не стремился к этому.

- Что ж, дети мои, будем считать, что я ошибся, - несколько недовольно сказал монах. - Я рад, что вы нашли друг друга и счастливы вместе.

Но его кислая улыбочка говорила совсем о другом. Он был явно недоволен итогом сегодняшней встречи. Интересно, откуда у Хайнрихов такое влияние на монастырь Святой Инессы? Ведь абы для кого не стали бы нарушать просьбу покойного деда. А владелец косметической фабрики не такое уж значимое лицо. Ведь не продает же он, в самом деле, крема и тени настоятелю монастыря? Да даже если и продает, того вряд ли бы испугали угрозы остаться без подобных поставок.

Святой отец напросился к нам на ужин, отказать ему было совсем неудобно - все же он приехал достаточно издалека и делал вид, что озабочен моим будущим. Разговор он поддерживал не очень охотно, все время на нас смотрел настолько внимательно, как будто старался увидеть хоть что-нибудь, подтверждающее его первоначальное впечатление. Все это меня ужасно беспокоило, так как он, похоже, совсем не удовлетворился результатами своего посещения. А это значило, что этот визит представителя монастыря - только самое начало, и ждет нас в течении всего срока, оставшегося до вступления в наследство, еще некоторое количество неприятностей со стороны ордена Святой Инессы. А еще меня беспокоил Рихард. Он был непривычно мрачен, и какова причина этого его состояния, я не могла даже предположить. Ведь монах явно дал понять, что пока к нам никаких требований предъявляться не будет. Но ужин закончился, святой отец вежливо попрощался и покинул нас, одарив еще одним недовольным взглядом. И мы остались вдвоем.

- Не понимаю, как Хайнрихам удалось повлиять на монастырь Святой Инессы, - сказала я. - Разве что деньгами, но монах был так убедителен, что я в этом сомневаюсь.