Александр Слепаков - Повесть о советском вампире

Они пошли дальше, но майор слабел. Наконец они были вынуждены остановиться. Майор опять сидел, опершись о стену, тяжело дыша. Повязка его намокла. Кровотечение периодически возобновлялось. А тоннель все не кончался и не кончался.

Вдруг они услышали какой-то странный звук. Звук был низкий, скрежещущий, такой, что от него шел мороз по коже.

– Что это? – вскрикнул спелеолог.

– Где-то осыпаются камни, – отозвался майор. – В конце концов, кто тут спелеолог, вы или я?

– Это не звук осыпающихся камней, – возразил спелеолог. – Такое впечатление, что что-то эти камни грызет.

Участковый сказал:

– Товарищ майор, давайте, я вас на спину взвалю. Тут немного осталось, мы дойдем.

– Давайте вы правда мне поможете, – сказал майор.

Он встал, участковый взвалил его себе на спину, и они пошли. Но звук усиливался. Пол под ними стал слегка дрожать. Майор держался, сколько мог, но в конце концов голова его свесилась, было похоже, что он потерял сознание.

Коридор уходил вверх все круче. Участковый, обессилев, остановился. Спелеолог с Иевлевой поддержали бессильно повисшее тело майора и осторожно опустили его на пол.

В это время скрежет уже перешел в непрерывный рев и раздавался все ближе и ближе, спелеолога трясло. Майор пришел в себя.

– Это ничего, – пробовал он говорить, – сейчас пойдем…

Но его голос был почти не слышен в этом грохоте. К тому же было уже ясно, что источник этого рева и жуткого скрежета находится впереди, там, куда они идут. И что вперед идти нельзя, а назад – некуда. И что сказки про Кобяково городище – это не сказки. И то, что было внизу, никакие, конечно, не галлюцинации. И что люди, видевшие это, не могут вернуться. И прав был монах, когда говорил, что нельзя оглядываться. А не прав был майор, назвавший это ерундой. То, что там так страшно воет, должно быть огромным. И в его реве и крике слышится столько боли, столько оскаленной звериной злобы, такая жажда крови… теперь понятно, почему так растерзаны были те, кого находили в этих коридорах. Это воющее чудовище и их тоже разорвет, растерзает, раздавит, расплющит, как и тех других, о которых рассказывали местные…

Впереди что-то обвалилось и посыпалось. Было ясно, что это гигантское, ревущее существо ввалилось в коридор, отрезая им путь наверх. И рев оборвался…

Теперь уже сознание потерял спелеолог. Его нервы не выдержали, и он просто упал в обморок.

Участковый расстегнул кобуру, достал пистолет. Посмотрел туда, где притаилось это что-то. Потом вдруг встал на одно колено перед лежащим майором и спросил, причем в его голосе прозвучали совсем не свойственные ему теплота и сочувствие:

– Майор, ты вообще кто?

Майор не удивился вопросу. Он поднял глаза на участкового и ответил:

– Я ничего о себе не знаю. Не помню ни отца, ни матери. Откуда я? Кто я? Почему я отличаюсь от других людей? Я не знаю. Может, мы отсюда выберемся, может, нет. Я бы сказал, если б знал.

Участковый пожал ему левую руку. Потом встал, кивнул Иевлевой. И Иевлева подумала, что тогда в его кабинете… ну, в общем, он того стоил.

И с пистолетом в руке участковый пошел навстречу страшному существу, чудовищу, которое прогрызло скалу и теперь таилось где-то там впереди и ожидало своих жертв. В левой руке он держал фонарь, который забрал у спелеолога.

Иевлева наклонилась над спелеологом, пытаясь привести его в чувство. Но позади себя она услышала какой-то шорох. Она оглянулась.

То, что она увидела, было настолько невероятно, настолько страшно и неправдоподобно даже для нее, что она застыла как парализованная, она не могла пошевелиться, даже, наверное, не могла дышать.

Над майором нависла массивная человеческая фигура, только на спине у этого человека было две пары крыльев, таких больших, что верхние поднимались над его головой, а концы нижних волочились по полу. На поясе висел меч, а в левой руке было длинное копье, упирающееся почти в потолок. Она не видела его лица, потому что он стоял к ней боком и его лицо закрывали волосы, ниспадающие на плечи. От него шел свет, рассеивая темноту, так что можно было хорошо разглядеть пол, потолок, стены, лежащую фигуру майора.

Майор изменился. Его тело тоже начало светиться. Военная форма куда-то исчезла. Он был покрыт серым плащом, и оказалось, что у него тоже две пары крыльев за спиной, только они были поменьше, сбоку появился меч. И стало очевидно, что он и пришлец – существа одной природы.

Человек с крыльями приставил копье к стене, стал на одно колено перед майором, положил ему на грудь правую руку и замер. Она не знала, сколько времени это длилось. Не было сказано никаких слов, но Иевлевой было все ясно так, как будто ей это прямо сказали. Лежащий на полу, ослабевший от раны ангел с мечом на боку – ее ангел-хранитель. Она вспомнила, как участковый ударил майора кулаком в затылок, боясь, что он ее застрелит. Парадоксальность этой ситуации, граничащая с комизмом, поразила ее настолько, что у нее из глаз потекли слезы. Она закрыла лицо ладонями.