Нелла Тихомир - Призрак гнева

— Вот дура, — говорит мой брат. — Чего кочевряжишься? Строит из себя… На тебе такой мужик жениться хочет, в ножки кланяться должна!

— Ничего, — Ари ловит мои запястья. — Они так все спервоначалу. Пообтешется!

Его ладонь сжимает мою грудь. Я вскидываю руки, вцепляюсь в его лицо. Как я ненавижу его лицо! Как мне страшно! Почему же Траин мне не поможет?

Траин хватает меня сзади и бросает на траву, заводит руки за голову. Ари наваливается сверху, он тяжелый, и от него воняет потом. Его рука протискивается между моих бедер.

— Не надо, — слышу я свой голос. — Не надо… пустите меня, пожалуйста… пустите же вы. Траин… Траин… я тебя прошу…

Траин молчит. Ари возится на мне, рывком разводит мои ноги. Острая боль — словно в меня воткнули черенок лопаты. Темно в глазах. Я хочу вырваться. Открываю рот. Чья-то ладонь ложится на лицо. Я не могу кричать. Не могу вздохнуть. Чувствую во рту эту потную ладонь и сжимаю зубы.

— Вот зараза! Укусила меня! — вскрикивает Траин. Я слышу его сквозь боль и шум в ушах. Я не в силах шевельнуться, потому что сверху — Ари. Он вдавливает меня в землю. Ритмично. Раз за разом. Бесконечно. Режет и режет на куски. Режет и режет… режет… и режет… Кто-нибудь… помогите… мне…

Все исчезает. Снова появляется. Вода льется на лицо. Свет… Голос Ари:

— Ничего. Это бывает, когда в первый раз. Пройдет.

Я открываю глаза.

Я лежу на земле. Они стоят и смотрят на меня. Они — сверху, я — внизу. В грязи, жалкая и грязная. Они смотрят. Я пытаюсь сесть. Больно. Я прикрываюсь руками. Они все глядят… ну, хватит же!

— Хватит, — шепчу я. — Уйдите… Уходите…

— Завтра, как стемнеет, к амбару приходи, — отвечает Ари. Звучит, будто приказ. Я мотаю головой и плачу. Меня нет. Меня раздавили.

— Нет, — говорю я. — Я не приду… я не хочу…

Они не слушают.

— Приведешь ее? — спрашивает Ари.

— Будь спокоен, — это Траин. — Как договорились.

— Траин, — я поднимаю голову. — Траин, ты же мой брат. Как ты можешь… ведь ты мой брат! Как же ты…

— Для тебя, дурочки, стараюсь, — он улыбается. Берет с куста мое платье и бросает мне, как собаке кость. — Ладно, на, прикройся.

Я утыкаюсь в платье лицом. Шум их шагов… Они уходят, а я остаюсь на земле. В грязи. На своем месте. Теперь это навсегда — мое место… навсегда. Это и есть то, чего я стою.

(…Господи…)

— Господи… ох, Господи…

Бран услышал только шепот. Было темно. Где-то далеко впереди маячил свет.

— Боже мой, — снова его голос, тихий, хриплый, срывающийся. Острый ком у горла… жжение в глазах. Больно… Господи… больно.

Когда он вернулся, он увидал себя стоящим на снегу. Светила луна. Цепочка следов протянулась от порога: не человеческие следы.

Медвежьи.

Было тихо. Луна улыбалась Брану в лицо. Он пошел по следу. Во дворе, среди домов, остановился. Они все были здесь, лежали на снегу — и спали.

А он стоял над ними.

Черный призрак.

Вот он пошевелился, качнул огромной головой. В кабаньих глазках светилась злоба. Он был громаден, как скала. Он шагнул — и снег захрустел под лапами. Ноздри раздулись, он склонился к спящим людям, обнюхал, облизнулся, заворчал. Они все были здесь: конунг, Траин, Ари, Хилдир, Кнуд, Улла, Видар и Аса, и еще люди, и еще… Лежали на снегу — и спали. Им снился сон. Один и тот же сон.

Черный призрак.

Не спал здесь только Бран.

Черный призрак обернулся, облако пара вырвалось из глотки. Он взметнулся на дыбы и утробно зарычал на Брана.

— Хочешь, чтобы я ушел? Этого ты хочешь, да? Чтобы я ушел, а ты докончишь свое дело?

Зверь опустился на четыре лапы и фыркнул.

— Почему ты здесь? — спросил Бран.

Зверь молчал. Ноздри раздувались, в глазах светился смех.

— Почему ты здесь?

Нет ответа.

— Почему ты здесь?!

Ты знаешь.

— Я не знаю…

Нет, ты знаешь, и раньше знал. Я пришел сюда по следу. Я пришел за моей добычей. За запахом страха, за запахом ненависти, запахом боли, ярости и гнева. Я голоден. Я вечно голоден. Я чую поживу. Чую кровь. Я приду и буду с вами. Всегда, покуда мне есть здесь, чем питаться.

Зверь заревел.

Бран зажал руками уши.

— Но я… что я могу! — взмолился он. — Ведь он такой огромный! Что я могу! Как с ним бороться? Он меня сожрет!

(…все не то, чем кажется…)

— Что? — промолвил Бран.

(Все не то, чем кажется. Все не то, чем кажется! Сердце знает, слушай свое сердце! Только сердце правду ведает, сынок!)

(…сынок…)

(Сыно-ок…)

(Открой глаза…)

— Бран, открой глаза. Сынок, это я! Ты слышишь?

Бран застонал и поднял веки. Над ним плавало смутное пятно. Глаза сомкнулись, открылись снова… Знакомый голос проговорил: