Нелла Тихомир - Призрак гнева

Сейчас они его догонят. Сейчас они…

Стрела свистнула у самого лица, обожгла щеку, будто чье-то горячее дыхание.

— Не жди меня! — завопил юноша. — Беги в лес! В лес!

Старший не двинулся. Его взгляд был прикован к юноше. Преследователи неумолимо настигали, накатывались на беглецов, как прибой, старший видел секиры, блестевшие у них в руках. Пришпорив жеребца, он ринулся навстречу спутнику. Когда они поравнялись, младший закричал:

— Что ты делаешь, спятил?

— Замолчи! — рявкнул старший. — Перебирайся ко мне! Быстро!

Вместо ответа младший подстегнул лошадь. Его глаза сверкали, будто угли, длинные черные волосы развевались на ветру.

Не послушается!

Старший обернулся. Преследователи были совсем рядом, почти рукой подать.

— Скорее! — заорал он. — Ты погубишь нас обоих! Ну, скорее же!!!

Лошадь юноши споткнулась и начала падать. Воины за спиной завопили азартными, хриплыми голосами — будто зверя загоняют на охоте, подумал старший.

Тут младший все-таки прыгнул, очутившись на крупе жеребца, позади спутника. Жеребец рванулся, и от толчка оба едва не свалились наземь.

— Держись! — крикнул старший. — Держись крепко!

Через минуту они влетели в лес.

Здесь было темно и тихо. Ветер не проникал сюда, к подножию гигантских деревьев, и потому людей оглушила тишина. Жеребец перешел на рысь, но старший его не подгонял: громадные разлапистые ели тут росли так тесно, что мчаться галопом было бы немыслимо.

— Они попытаются нас убить, правда? — спросил юноша.

— Возможно, — отозвался старший.

Жеребец бежал, наставив маленькие уши, по самое брюхо увязая в снегу.

— Ну, и что теперь? — спросил юноша. Старший промолчал, озираясь по сторонам.

— Я их не слышу, — пробормотал юноша. — Где они?

— Наверняка едут за нами.

— Никак сосчитать их не могу.

— Не имеет значения, — откинув плащ, старший положил ладонь на рукоять меча. Заледеневший металл обжег ему руку.

— Думаю, они скоро нас нагонят, — выговорил старший. — И я тебя прошу: не геройствуй, хорошо? Договорились? Может, они не собираются нас убивать.

— Ну, да, как же, — фыркнул юноша. — Держи карман.

Старший хотел возразить, но вспомнил о стреле и промолчал.

Неподалеку хрустнула ветка. Это они. Они нас…

— Это они, — прошептал юноша. — За кустами. Их там двое.

Старший натянул поводья, и жеребец послушно свернул влево, но они все же не успели.

Двое конных выехали из кустов. Они двигались шагом, высматривая что-то на снегу.

Следы ищут.

Преследователи переговаривались тихими голосами и ехали прямиком на беглецов.

Как только мы пошевелимся, они нас засекут.

В ветвях ели, за которой укрылись всадники, пронзительно заверещала сойка. Жеребец фыркнул, дернулся, и один из преследователей тут же вскинул голову.

— Вон они! — заорал он, тыча пальцем. — Вон они, вон!

Старший пришпорил жеребца. Сильное животное рванулось и карьером понеслось по белой целине — однако они не сумели скрыться. Трое верховых выскочили наперерез из бурелома, вопя и размахивая секирами. Двое появились сзади, еще шестеро подскакали слева…

Мы попались, теперь-то точно попались.

Всадники взяли их в кольцо, но не спешили нападать. Старший вынул меч из ножен и поднял над головой.

— Ну, идите, возьмите нас, — сказал он. — Если сумеете.

Широкоплечий, русобородый воин выехал вперед. Меча он не вынул, только положил ладонь на рукоять за поясом.

— Эй, ты, — промолвил он. Голос у него был густой и глубокий. — Неча железкой на нас махать, мы тоже, чай, махать умеем. Иль охота, штоб мы вас как щенков прихлопнули? Слышишь, аль нет? А ну, опусти оружие, кому говорено?

— А ты кто такой, чтобы указывать?! — крикнул юноша.

— Кто я таков, говоришь? — отозвался русобородый, прищурив зеленые глаза. — Ну, кто я таков, это ты, видно, и сам можешь сообразить, коль башка на плечах имеется. А вот кто таков ты, тут разговор особый. Слышь-ка, подай сюда железку твою. Добром прошу. Не доводи до греха.

Старший опустил меч.

— Ну, да. Я отдать, — ответил он, по-иноземному коверкая слова, — а ты нам быстро-быстро горло резать, да? Думаешь, один такой умный?

Русобородый усмехнулся:

— Не велика хитрость тебя прирезать, с мечом ты или без. Хотя, оно конешно, меч у тебя хороший, конунгу впору, не то што… Нет, слышь, я тебя резать не стану. Мы тебя к Железному Лбу доставим, пред самые, значит, пред светлые очи, потому как мне сдается, што ты шпион, братец мой. А уж конунг и решит, резать тебя аль повесить!