Нелла Тихомир - Призрак гнева

— Но ты не врешь? — спросил конунг. — Ты действительно нам поможешь?

— Да, конунг, — ответил Бран. — Да. Я вам помогу.

Дэвайн уехал на следующий день. Бран проводил его до дороги, едва видневшейся среди огромных сугробов. Солнце стояло высоко, когда он возвращался в поселок.

Он неторопливо ехал верхом по тропинке вдоль берега. Слева была скала, справа — обрыв. Внизу журчал и прыгал по камням никогда не замерзающий поток.

Человека он заметил издали. Сидя на огромном, покрытом инеем и ржавыми пятнами лишайника валуне, тот походил на одинокую замерзшую ворону.

Расстояние меж ними сокращалось. Когда до валуна осталось шагов пять, человек внезапно спрыгнул наземь. Бран осадил лошадь, и они с незнакомцем уставились друг на друга.

Незнакомец был молод, может, всего на пару лет старше Брана. Копна рыжих волос напоминала неряшливую шапку. Высокий и тощий, словно палка, он стоял и нахально ухмылялся. Измазанная сажей худая физиономия, недобрая и наглая, как показалось Брану, сразу ему не приглянулась.

Парень перегородил собой узкую тропинку, объехать его было невозможно. Бран нахмурился. Нырнув под плащ, ладонь легла на рукоять меча.

— Здорово, колдун, — приветствовал незнакомец. Голос у него тоже был пренеприятный. — Ну, чего? Проводил папашу-то?

— А тебе какое дело? — ответил Бран. — Ты нам, кажется, не родственник.

Чужак громко усмехнулся.

— Уж это точно, — как ворона крыльями, он взмахнул длинными руками. — Я вам совсем не родственник. Пес шакалу братом не приходится, — и, словно исподволь, чужак придвинулся к Брану.

— А ну, не подходи, — стиснув рукоять меча, Бран дернул лошадь за узду, и та фыркнула, заплясала, разбрасывая копытами щебенку и снег. Чужак осклабился, показав в ухмылке белые крупные зубы.

Ишь, скалится, будто волк. И чего только ему надо?

— Слышь, колдун, — сказал чужой, — а как тебя звать-величать?

— Тебе-то что, — буркнул Бран.

— Чего, жалко, что ли? — спросил чужак. — Может, мне интересно? Может, я за тебя помолиться хочу? Иль боишься сглазить?

Бран смерил взглядом нелепую фигуру чужака и, подавив жгучее желание наехать на него лошадью, ответил:

— Меня зовут Бран. Доволен? Насладился? А теперь — с дороги. Дай проехать.

— Да ты ехай, ехай, колдун, я ж тебе не мешаю.

— Еще как мешаешь.

— Ну, ты уж прости великодушно. Я ж ведь испариться не могу, не колдуны мы, как некоторые.

— Тебе чего надо? — спросил Бран, закипая. — Чего привязался?

— Может, ты мне нравишься? — ответил незнакомец. — Может, мне охота с тобой поговорить?

— А вот мне неохота, ясно?

— А чего тебе охота, колдун?

— Проехать.

Чужак пожал костлявыми плечами.

— Ну, так проезжай. Или ты меня боишься?

— А ты кто, король лесной, чтобы тебя бояться? — фыркнул Бран. — Да я тебе не то что…

— Ш-ш! — зашипел вдруг чужак и вскинул палец. Улыбка сбежала с его лица, оно сделалось тревожным. Чуть погодя раздались голоса, отдаленный смех и собачий лай: со стороны деревни приближались люди. И их было… их было… Бран привычно склонил голову. Их было восемь. Нет, девять, все, кажется, женщины. С ними — несколько собак.

Ничего опасного.

Но чужак явно так не думал. Он напрягся, страх, сомнение и раздумье отразились на лице. Бран с удивлением разглядывал его.

— Эй, — окликнул Бран. — Ты чего?

— Тише! Тише ты, они мне мешают!

Брови чужака сошлись на переносице, взгляд стал сосредоточенным и острым.

— К-кто? — спросил Бран. — Кто тебе мешает?

Чужак склонил голову набок, словно тощая обтрепанная птица.

— Тихо, — забормотал он. — Тихо, они уж близко.

— Ну и что? — спросил Бран. — Чем они тебе…

— Не звени, не звени, — перебил чужак. — Если тебя услышат, придется рыть прямо здесь.

Чужак повернулся, и Бран наткнулся на его взгляд: безумный, исступленный и невменяемый — взгляд настоящего сумасшедшего.

Да он же ненормальный. Натуральный псих! Вот так здорово…

Холодок пополз у Брана по спине. Ну, теперь все ясно. Этот тип — чокнутый!

Ах, дьявол…

На тропинке, за спиной у чужака, раздался хруст снега, шорох гравия, разговор и смех. Людей они не увидали, потому что их пока скрывал от глаз выступ скалы.

— Они, они, это они, — забормотал чужак. — Я так и знал, что вы обо мне не позабудете! Я сейчас. Сейчас! Вот только надо… мне вот только надо здесь похоронить…

Чужак засуетился. Его сосредоточенный взгляд уперся в Брана — да так и замер на нем.