Мария Версон - Летопись Третьего мира Ч.5 История Тоурен (СИ)

- Я храню много воспоминаний, и среди них есть те, что заставляют меня беспокоиться о Стижиане. Но есть и одна вспышка... и я не знаю, эмоции ли это или лишь моя чувствительность к волнениям энергии, но… Тот день, когда Стижиан умер… Он ждал меня в Ринеле целый месяц, а я опоздал всего на один день. Когда Ринель заполыхал огнём, я был уже не далеко: ехал с торговцами. То мгновение, когда сердце Стижиана остановилось… мне казалось, будто остановилось и моё. Я помню, это было больно, очень больно. Так, словно мою грудь пронзил магический клинок, то обжигающий самым жарким пламенем, то режущим холодом, как будто сам лёд пронзает сердце. Я больше никогда не испытывал подобной боли. Даже те моменты, когда там, в пустыне Нериль, сила осколка расщепляло моё тело, было далеко не так больно ,как в день казни Стижиана.

- Эту вспышку ты запомнишь навсегда.

- Да, это воспоминание всегда будет со мной. Пусть оно не из приятных, но мне нравится вспоминать те ощущения, что заставляли мои истинную, нечеловеческую сущность трепетать.

- Да, я помню те мгновения. – Голос Фузасу стал тихим и усталым. – Мне казалось, что этот всплеск, что ты ощущал тогда, разорвёт нашу с тобой связь, но ты выдержал.

- Было глупо предполагать, что я не справлюсь. – На лице Амита мелькнула ехидная улыбка. – Нет того, чего бы не выдержала моя душа.

- Не стоит переоценивать свои способности.

- Не стоит недооценивать их. – Он посмотрел Фузу прямо в глаза, и тому стало не по себе: во взгляде читалась лишь маленькая толика силы, который Амит действительно владел. – Не забывай, с кем разговариваешь.

- Прости.

- Смерть Стижиана была не единственным пятном, оставшимся на ленте моей памяти. Была еще одна.

- Только смерть оставляет следы в твоей душе?

- Ты хочешь сказать о том, что должно называться моей душой? – Вдруг рассмеялся Амит. – Ты же знаешь, что назвать это, - всё ещё смеясь, он положил руку на грудь, - душой очень тяжело.

- Но у тебя есть душа. Даже у тебя.

- Она была у меня когда-то, но её стёрли множество жизней, которые я прожил. Их было слишком много.

- Но ты живешь, и пока ты живешь, у тебя есть душа, ты способен чувствовать и ощущать, пережить и радоваться, что еще нужно?

- Я живу пока я не знаю, кто я. – Амит всё еще улыбался. – Тебе этого не понять, не пытайся.

- Но я…

- Лучше не пытайся. – Его зрачки резко сузились, а лицо стало каменным. – Потому что на моём пути растёт лишь боль, а она может уничтожить всё что угодно.

- Почему только она? Неужели нет того, что заставляет тебя чувствовать себя живым всегда?

- Нет. На пути выполнения моих обязанностей умирает всё. Мне начинает казаться, что это необходимое условие выполнения моей функции.

- Это абсурд. – Громко выдохнул Фузу.

- Это правила и то, к чему они приводят. Я смирился с этим. Но если Стижиан переживет то, чему предначертано случиться, я стану чуточку счастливее.

Фузасу уже почти улёгся на зеленую траву и задрал кверху голову, наблюдая бездонную синеву чистого неба. Он и предположить не мог что Амит уже…

Но это было против правил, думал он про себя, необходимо доиграть свою роль, иначе может случиться всякое. Нельзя прервать действие, и нельзя провоцировать скорейшею развязку. Амиь ещё не совсем понимал, кем является на самом деле, а потому нельзя подталкивать его. Сейчас Фузу мог только слушать.

- Так что за второе пятно?

- Млинес.

Фузу удивился такому ответу:

- А почему не мать? Не Амфитеа? Не те двое несчастных, что мне пришлось сшить по твоему приказу?

- Брат с сестрой? – Амит вскинул брови, и голос его вильнул вверх. – Они не умерли от наших рук, они лишь изменили форму своего существования, не более.

- Ты хоть представляешь, какие страдания они пережили, будучи двумя умами в одном изуродованном теле?

- Страдания? Фузу, о чём ты?

- Ни о чём. Забудь.

- Их страдания ничто по сравнению с тем, что было бы, не пробуди я в себе твою силу.

- Не тот инцидент пробудил в тебе духа медиума, не обманывай себя.

- Да. Снова Стижиан. Я так за него испугался…

- И тогда пришла Млинес?

- Да, пришла и научила меня быть медиумом. Слышать целый мир…

- Этому она едва ли могла тебя научить. Слышать мир… Такое медиуму не по силам. Поверь мне.

- Она была со мной с самого детства, и для многих детей она была как мать. – Амит согнул ноги в коленях и приобнял их руками. – У меня была мать, но она была другой. Млинес учила нас быть сильными, а потом она учила меня быть хитрецом. Она не раз говорила, посмеиваясь, что с моим скверным нравом из меня выйдет замечательный медиум: я умею бить и прятаться, лгать и молчать, нашептывать… Это идеальные черты для медиума.