Мария Версон - Летопись Третьего мира Ч.5 История Тоурен (СИ)

- Да поцелуй ты её уже. – Слишком громко рявкнул Вильмут на нового короля, и тот, засмеявшись, приподнял Ору над землёй и их губы слились в поцелуе.

Радостью и счастьем, криками и аплодисментами, сладким запахом вина и яств был пропитан воздух над новой столицей республики Ораны - Маастрой. Такого праздника уже очень давно не случалось, и быть может, этот был самым пышным из всех. В небо взмыли голуби, а вслед за ними, далёкие от своего солнца, взмыли и фениксы, озаряя небо своим пламенем. В небо воспарили птицы кирли, драконы, и великое множество элементалей, что могли летать.

Это был пир, который будут помнить все, были ли они на нём, или не были.

Я помню, что поставив Ору на землю, Стижиан повернулся к толпе и поднял вверху руку, и та взорвалась криками и овациями. Люди кричали, в отличии от сдержанных в своих эмоциях фениксов или тех же нерийцев, но я кожей ощущал энергию, которую вырабатывает их радость.

Но потом, Стижиан поднял глаза на просторный балкон, ведущий в королевские покои, где стояли мы, три Мастера и четыре Магистра. Наверняка в тот момент Стижиан подумал: а кто этот четвёртый? А это был Арде, которому очень хотелось посмотреть на человека, заполнившего белое пятно в моей душе. Но упоминать об это нет никакого смысла, ведь всё равно он не получит ответ ни на один из вопросов, которые еще много лет будут тревожить его, во сне ли или наяву.

Стоит ли рассказывать о том, что через пятьдесят лет Стижиан и Ора уйдут на заслуженный покой, а Амит откажется признать старшего брата законным королём и поднимет восстание. Будет гражданская война, Орана расколется на две части и каждая из сторон будет по-своему права. Я мог бы многое рассказать о будущем Третьего мира, но для меня вся эта история рода Тоурен подошла к концу, и больше о ней не будет сказано ни слова.

Внесюжетное заключение, ведущее к новому началу. Чаепитие высшего сословия.

- Так значит, всё это время вы были здесь? – Эйдин присела на стул напротив Вээма – Одиннадцатого Мастера - и кожей чувствовала веющую от него энергию, мощную и чистую, какой никогда не исходило от её Мастера - Третьего.

- Верно. – Тот кивнул, откинувшись на спинку стула, и громко выдохнул, выжав, казалось, весь воздух из своих лёгких. Мастерам вовсе не обязательно дышать, пить или есть: они бывали или ещё будут в мирах, где ни первое, ни второе, ни третье не будет нужно или же будет отсутствовать вообще, как действие. Вээм сделал это лишь по привычке: всё же, он много времени провёл здесь, среди людей, в этом мире, у которого свои правила и принципы.

- А когда вы прибыли? – Арде сидел по правую руку от Одиннадцатого, смакуя очередную сигарету с жутковатым тошнотворным запахом, и даже в мире где он жил этот запах считался таковым. – Хронологически.

- Это сложный вопрос, ведь прибыли мы в одно мгновение, а родились в разных. – Тот взял из рук Эйдин чашку с крепким сладко пахнущим кофе и с наслаждением понюхал его. – Ох уже эти радости жизни.

- Ну а всё же, когда? – Эйдин снова взяла в руки белый тяжелый чайник и разливала напитки, но в каждую из кружек лились разные.

- Я не могу дать четкого ответа на твой вопрос. Когда мы входим в мир, нас разбрасывает в разные участки времени: разница между ними может быть минутой, а может быть тысячелетием. – Вээм сделал небольшой глоток и поставил чашку на край стола.

Эйдин кивнула, решив впредь помалкивать в присутствии таких гостей, встала из-за стола и взяла поднос с чашками.

Первую она поднесла своему Мастеру, стоящему в дальнем углу комнаты, у светлого окна, через которое проникали лучи утреннего солнца, остававшегося таковым вот уже несколько часов. Его чашка была наполнена густым красным вином, с плавающей в нём виноградной гущей. Когда Магистр взяла чашку, чтобы протянуть её Мэду, та обратилась в хрустальный бокал, испещренный мелкими едва видными рисунками.

Вторую она поднесла Арде: та превратилась в восьмигранный широкий стакан, доверху наполненный старым крепким виски.

- Спасибо. – Улыбнулся он ей, отпив немного, да с таким лицом, будто в стакане была простая вода.

Чтобы передать остальные напитки, Эйдин пришлось двигаться вдоль вытянутого, но не слишком длинного стола, за которым сидели еще несколько гостей.

Ксардера, просившая, что бы её называли именно так и не как иначе, с удовольствием взяла большую по объему, не меньше чем в поллитра, чашку с горячим шоколадом, с тонкой коричной плёнкой наверху.

Четвертая кружка предназначалась мужчине, не принявшем свой облик Мастера, а остававшимся с черными волосами, смуглой, будто загорелой, кожей, тонкими чертами лица, не поддающимися описанию, потому что их невозможно запомнить, и тёмными карими глазами, слишком спокойными даже для Мастера. Он была одет в странную для глаз Эйдин одежду: болотного цвета широкие штаны с множеством больших и маленьких карманов и длинную белую футболку, наполовину изрисованную ломаными черными линиями. Он принял у неё из рук тонкую деревянную кружку с пенящимся пивом и кивнул ей, в знак благодарности.