Оксана Гринберга: Чужой мир

— Марта, хватит валяться! — крикнет седой коренастый мужчина, подходя ко мне. Это — Учитель, его плавные движения и грация хищного зверя меня просто завораживают.

— Тридцать отжиманий — чтобы ворон не ловила… Где был блок? Не успела? Чему я тебя учил?

Я встану, отдышусь и начну отжиматься.

— Разбиваемся по двое и отрабатываем удары в корпус… Марек, что стоишь дурак дураком? На Марту засмотрелся? Пятнадцать ударов по прессу, Руслан, исполняй! У нас тренировка, а не дискотека…

Затем встану в пару с Мареком. Он будет поддаваться, жалея меня. Я этим воспользуюсь. Молниеносный уход, замах. Остановлю голую стопу в сантиметре от его красивого лица… Вот и не надо мне подыгрывать! Он улыбается. Знаю, хочет сжать в объятиях и поцеловать. Но не здесь, не сейчас, после тренировки…

— Молодец, Марта! Чистая победа! А ты, Марек, — труп. Добаловался… Девчонке проиграл! — Судя по улыбке Марека, он готов проигрывать вечно. Но только мне! Приятно…

Мечтам не время, сейчас поднимусь и завершу поединок. Кто бы ни была соперница, ее черед валяться в отключке! Затем пойду смотреть, как бьется Марек. Сегодня мужские полуфиналы, и он обязательно пройдет дальше — дерется уверенно, технично, красиво.

Боже, как мне жить без него?.. Осенью придется расставаться, это мои последние соревнования. Месяц назад я поступила на экономический в МГУ и переезжаю к бабушке в Москву. Сердце сжалось, слезы подобрались к глазам близко-близко. Нет, нельзя рыдать, не сейчас, не во время же боя!

Жарко. Пот течет по лицу. У них что, кондиционеры сломались? Где рефери? Неужели решили, что мне нужен врач, и остановили бой? Нет, так дело не пойдет, я выиграю эти дурацкие соревнования!

Открыла глаза и сразу же зажмурилась. Яркий свет ослепил до боли… Но этого не может быть!

Разлепила веки. Чистое голубое небо, солнечный диск в зените… Ни души! Я лежала вовсе не на ринге в зале спортивного комплекса. Никто не кричал и не аплодировал, да и трибун не было. Застонала, пошевелилась, села. Тело казалось одеревеневшим, словно я долго пролежала в анабиозе. Хорошо хоть шум в голове стихал.

Где я? Во все стороны, убегая за горизонт, раскинулись рыжие песчаные дюны. Я сидела на вершине одной из них и плавилась на жарком солнце. Нет, определенно не Москва. И даже не прибрежная зона курортной Анталии! Вместо влажного морского воздуха в легкие врывалось раскаленное дыхание пустыни. И вокруг — ни души!

Боже, как жарко! На мне теплая длинная куртка. Любимый рюкзачок рядом. Я потрогала мокрые от пота волосы. Сорвала шапку. Красная, вязаная, из ниток-букле…

Тут я окончательно вспомнила! Мне уже не семнадцать, а двадцать три. Какие бои без правил? Соревнования, где взяла первый приз, давно канули в Лету… А Марек, лучший друг и моя первая любовь, человек, которого я знала с детства, потому что наши родители, потомки ссыльных поляков, держались вместе… Ох, я ведь почти два года замужем за другим!

Понимание происшедшего проникло в сознание, заставив вздрогнуть. Боль сдавила горло, да так, что не давала вздохнуть. Затем ушла в сердце… Я ведь только что умерла в холодном зимнем переулке, попав под колеса джипа!

Потекли слезы, моментально высыхая на щеках. Выплакавшись, почувствовала себя немного лучше — по крайней мере, могу дышать, да и сердечный приступ больше не грозит. Что же со мной произошло? Осторожно ощупала голову, сняла пуховик, осмотрела руки, ноги. Каждое движение отзывалось болью в висках, но травм, несовместимых с жизнью, не обнаружилось: никаких торчащих костей, открытых переломов или запекшейся крови на спутанных длинных волосах.

Дернула за шнурок, вытаскивая серый камень: горячий, но ладонь не обжигает. Тонкая золотая цепочка мужа тоже никуда не делась. Заглянула в вырез трикотажного платья — там, где касался кожи талисман, — красное пятно, но ни волдыря, ни ожога не заметила. Странно все это! Может, это бабкин подарок меня спас? Навряд ли! В ее гадальном салоне таких «заговоренных» камней целая корзина была — на все случаи жизни.

Слишком жарко… Я стянула шарф, кофту и теплые штаны, оставшись в светлом обтягивающем с длинными рукавами трикотажном платье до колена — в Москве зима же! Для профилактики солнечного удара вернула на голову шапку. Конечно, на жену бедуина не похожа, но какое-то время продержусь. Взглянула на сапоги. На них ушла половина ноябрьской зарплаты. Жаль, конечно, гробить дорогую итальянскую кожу на барханах, но не идти же босиком!