Мария Сакрытина - Клятва

- Ну я. И что?

Лордёныш торопливо перевернул лист.

«Зачем?»

- Да Трикс его знает, - пожал плечами я. – Так вышло.

Лордёныш снова перевернул лист.

«Зачем защищал?»

А, так он и это знает…

Я глянул на него исподлобья и повторил:

- Так вышло.

Лордёныш моргнул. Быстро схватил блокнот и нацарапал на чистом листе карандашом:

«Ты свалился с балки. Это видели. Перед виконтом Арно. Зачем?»

Арно – это толстячок, что ли? Никогда его именем не интересовался.

Я снова пожал плечами. Странный разговор получался.

- Говорю же, так вышло. Я упал.

Лордёныш снова моргнул – он это делал забавно медленно и очень вдумчиво. Снова полистал блокнот.

«Предлагаю сделку: ты объяснишь, как забрался на балку, как ты умудряешься всегда сбегать в последний момент и куда ты постоянно исчезаешь. А я объясню тебе арифметику».

Я обалдело уставился на него, кажется, даже рот открыв. Лордёныш предлагает черни сделку? То есть как равному?!

На это у меня даже слов не нашлось. Я выпалил только:

- А чего ты пишешь? Что, слышать твой голос такому, как я, слишком жирно будет?

Вопреки ожиданиям, он улыбнулся. И, снова полистав блокнот, показал:

«Я не могу говорить. Я немой. И это единственный способ общения, который ты поймёшь».

Я закрыл рот. Сглотнул. Тихо выдохнул, глядя на блокнот:

- Я не знал.

Лордёныш продолжал улыбаться. И нетерпеливо указывать на предыдущую надпись.

- А не боишься, что тебя свои загнобят? – на всякий случай уточнил я. – Да и запачкаешься ты, Твоё Сиятельство. Нет, не понравится тебе по всяким пыльным дырам и туннелям шастать. Не твоё это высокое дело.

Он беззвучно засмеялся, глядя на меня. Потом быстро написал:

«Не беспокойся. И меня зовут Рэйан, а не «Твоё Сиятельство».

Без титулов, без указания рода. Просто имя. С ума сойти.

Рэйан протянул мне руку в синей шёлковой перчатке. Я долго смотрел на неё – запомнил каждый стежок вышивки, каждый узор. Устав ждать, лордёныш… Рэйан сам взял мою пыльную, грязную руку, сжал и ткнул в лицо блокнотом:

«Сегодня на закате у моей «казармы».

Я не хотел идти – боялся. Почти наверняка это была ловушка – после оружейной со старшекурсниками я совсем осторожным стал. Да и зачем, в конце концов, лорду просить что-то у черни? Требовать, приказывать – это да. Но просить? А уж у выскочки-то – со мной местные иначе как оскорблениями не общались. И я их понимал – они-то во-о-он где, а я, понятно, вона где. Как Небеса и бездна, совершенно разные и недосягаемые.

Так что ничего хорошего не ждал – но любопытство, мой враг, победило. Наверное, мне своими глазами хотелось в очередной раз убедиться, что никаких, ха-ха, сделок между мной и ими быть не может. И перед глазами всё стояли и эта его протянутая рука – как равному, и спокойный взгляд. Если бы этот Рэйан вздумал меня пожалеть, как лорды тоже иногда делают, я бы, не задумываясь, ему врезал. А так… Я был просто сбит с толку.

И долго наблюдал за ним, одиноко сидящим на скамье у колонны, глядящим в узкое окно на закат. Никого рядом не наблюдались – лордёныши в этом время суток дисциплинированно укладывались спать – начинался тихий час, из спален можно было выйти только украдкой. Так что и этот… Рэйан рисковал карцером, если пройдёт мимо смотритель или прошмыгнёт кто-то из серых лакеев.

Солнце догорело, спрятавшись за горизонт. Рэйан прикусил губу, отбросил с волос длинную чёлку и, вздохнув, встал – похоже, собираясь уйти.

Я, аккуратно, не задвигая полностью панель, шмыгнул ему за спину. Думал напугать, но напугал в итоге он: повернулся резко, вставая в стойку – я обратно в панель впечатался.

А он улыбнулся и протянул мне блокнот.

«Я думал, ты не придёшь».

Я тоже так думал.

Рэйан подошёл к панели, провел рукой – всё в той же синей перчатке – и удивлённо вскинул брови, когда панель послушно отъехала.

Я ещё разок оглядел пустой коридор и тихо произнёс:

- Этот ход ведёт в одну из старых дозорных башен. Но он о-о-очень пыльный.

Рэйан снова улыбнулся, глянул на меня и спокойно шагнул в темноту туннеля. Я торопливо шмыгнул за ним, задвигая панель обратно.

- Погоди, сейчас гнилушку достану, там ступеньки, ноги сломаешь, Твоя Светлость, а я опять виноват буду.

И получил чувствительный тычок в бок.

Говорить он, может, и не мог, но взгляд у него был очень выразительный. Когда тусклый зеленоватый свет гнилушки сделал из темноты вокруг полумрак, я ясно по его глазам прочёл, как в блокноте, что, хм, «хватит выёживаться».