Робин Хобб - Корабль судьбы (Том I)

– Йек! – снова не сдержалась Альтия, но тут вмешался Совершенный:

– Сказать по совести, Йек, вот что я от него слышал однажды: болтушки ему поперек печенок, это уж точно!

Йек весело расхохоталась.

– Правда твоя, иногда надо и помолчать. Но если не занимать рот болтовней, тогда чем? А? Расскажи, как бедной девушке с ним поступать, чтобы ему понравилось?

– Йек. – Янтарь выговорила это тихо, но очень весомо. И с упреком. Тем не менее Йек обернулась к ним со смешком, а Совершенный вдруг окликнул:

– Кто еще здесь?

– Прошу прощения, что потревожил ваш уютный курятник, но капитан желает немедленно видеть второго помощника, – прозвучал голос Лавоя, незаметно поднявшегося на бак.

Йек тотчас выпрямилась, ее улыбка исчезла. Янтарь враждебно уставилась на старпома. Альтия в панике задумалась о том, что именно он успел услыхать из их разговора, и сама себя попрекнула. Не следовало бы ей бездельничать здесь, на баке, панибратски болтая с простыми членами команды да еще на столь деликатные темы. Надо брать пример с Брэшена, сумевшего очень здорово обособиться от остальных. Да. Надо держаться на расстоянии, иначе от нижестоящих уважения не добьешься. Да. Но как разорвать, например, близкую дружбу с Янтарь? И как в таком случае перенести неизбежное и полное одиночество?

А как Брэшен его переносит?

– Иду немедля, – негромко сказала она Лавою, решив не обращать внимания на уничижительное замечание насчет курятника.

Лавой был старшим помощником. Значит, имел право попрекать ее, отчитывать и высмеивать, а ее положение обязывало терпеть. Засунув язык в… да, именно туда и засунув. Скверно, что ему вздумалось унизить ее в присутствии членов команды. Но отвечать – значило лишь все усугубить.

– Когда освободишься, взгляни, что там с Лопом, добро? Кажись, парня надо бы того… чуток полечить.

И Лавой хрустнул пальцами, расплываясь в ухмылке.

Альтия сразу поняла, что старпом вознамерился в очередной раз подразнить Янтарь. Было ясно как божий день, что лечить Лопа придется от последствий работы его. Лавоя, кулаков. Старпом успел сообразить, как претит Янтарь всяческое насилие. Ему не подворачивался покамест повод напрямую сорвать зло на самой корабельной плотничихе или на Йек, но он явно наслаждался, видя, как коробило Янтарь зрелище постоянных избиений матросов. У Альтии так и упало сердце. Ну почему Янтарь уродилась такой болезненно гордой? Уступила бы старпому чуть-чуть, он бы и успокоился. А то их противостояние, того и гляди, вот-вот кончится взрывом, да таким, что мало никому не покажется.

Лавой между тем встал возле поручней, там, где только что стояла Альтия. Янтарь отодвинулась. Йек полушепотом пожелала Совершенному спокойной ночи и тихо исчезла. Альтия знала, что ей следует со всех ног бежать на зов капитана, но и оставлять Янтарь наедине с Лавоем ужас как не хотелось. Случись что, у них даже не найдется свидетелей – будет его слово против ее. А что значит слово простого матроса против утверждений старпома?

– Плотник! – твердым голосом окликнула Альтия. – На двери моей каюты засов расшатался, ступай почини. Лучше сделать это в тихую погоду, а то, сама знаешь, в шторм всякая чепуха вдесятеро вырастает!

Янтарь стрельнула на нее глазами. В действительности именно она первой заметила, что засов на двери стучит и бренчит, вместо того чтобы закрываться мягко и плотно, – Альтия же на это только пожала плечами. Тем не менее Янтарь ответила со всей серьезностью:

– Немедленно починю.

Альтия промедлила еще мгновение, надеясь, что Янтарь использует благовидный предлог и покинет общество Лавоя. Но та не двинулась с места, и у Альтии не было иного способа принудить ее, не вызвав вспышку с одной из сторон. Что ж, ничего не поделаешь. Пришлось уйти и оставить их на баке вдвоем.

Капитанская каюта располагалась на самой корме корабля. Альтия решительно постучала и, как следовало, дождалась негромкого приглашения войти.

«Совершенный» был выстроен в предположении, что капитанствовать на нем будет сам владелец или по крайней мере член семьи. Об удобстве размещения нижних чинов строители не слишком заботились; большинству простых моряков было предоставлено обходиться гамаками, которые каждый вешал себе на нижней палубе, где находилось местечко. Брэшен же обитал в просторной каюте с настоящей кроватью, двумя столами – обеденным и рабочим, для карт, – и широкими иллюминаторами, смотревшими за корму. Альтия шагнула через порог, и ее встретил желтоватый свет ламп, уютно игравший на полированном дереве стен.