Робин Хобб - Корабль судьбы (Том I)

Самообман, бесконечный, многослойный самообман! Теперь он видел его со всей ясностью. И все – во имя противостояния воле Са, того самого Са, которому на словах он собирался служить! Собирался – а сам так долго пытался отрицать Им предначертанное. На самом деле он, Уинтроу, так и не смог с открытым сердцем принять свою судьбу. Он лишь нехотя с нею смирился, из-под палки приемля навязываемое силой и воспринимая как передышку, если что-либо отвечало его запросам. И это – подход жреца, долженствующего во всем сущем усматривать проявления Всевышней Воли?..

На самом краю сознания зарождалось нечто, какая-то зыбкая мысль, удивительное озарение. Откровение, ждавшее своего часа. Уинтроу рассредоточил зрение и задышал медленней, глубже.

Этта отложила рукоделие, собрала игральные фигурки и спрятала в коробку.

– По-моему, – сказала она, – с играми пока надо повременить.

Уинтроу лишь молча кивнул. Ему требовалось поразмыслить. Он почти не заметил даже, как она выходила из каюты.

Та, Кто Помнит, увидела человека на палубе и узнала его. Двуногого звали Уинтроу. Он стоял и смотрел на морских змей, игравших и резвившихся под бортом идущего судна. Она удивилась тому, что он остался в живых. Когда она помогала ему добраться до корабля, она лишь хотела, чтобы он смог умереть среди родни и друзей. А он, подите-ка, выжил!

Вот он положил руки на фальшборт, и Та, Кто Помнит, сейчас же уловила реакцию Молнии. Нет, та не пошевелилась, но ее душа явственно вздрогнула, а в воде мимолетно разлился запах страха. Как это следовало понимать? Неужели Молния боялась крохотных двуногих созданий?

Озадаченная змея подобралась ближе. Несомненно, Молния происходила из рода драконов. Но сама не была ни драконицей, ни даже змеей. К ее драконьей сути нерасторжимо примешалось человеческое восприятие, и она могла отрицать это сколько угодно – дело от этого не менялось. Вот такое помесное существо, заключенное ко всему прочему в плоть корабля.

Та, Кто Помнит, ушла под воду и пристроилась к серебристому килю судна. Здесь присутствие драконицы чувствовалось сильнее всего. Следом – почти сразу – ощутилось нежелание корабля столь близко соседствовать с нею. Та, Кто Помнит, особых угрызений совести по этому поводу не испытала. Ее первейший долг был перед Клубком, который ей довелось пробудить. А посему, если корабль являл собой угрозу, она обязана была почувствовать ее первой. По этой же причине она не слишком удивилась, заметив подле себя Моолкина Золотоглазого.

Вождь Клубка своих намерений не скрывал.

– Хочу знать больше, – сообщил он ей. И чуть шевельнул щетинистым воротником, указывая на корабль. – Она призывает нас к терпению и утверждает, что собирается защитить нас и проводить домой. Похоже, ей не мало известно о случившемся в мире после того, как с небес исчезли драконы, но она не слишком торопится обо всем нам поведать. Мои воспоминания сходятся на том, что нам следовало бы проникнуть в речное устье еще по весне. Теперь на носу зима, а Молния все равно уговаривает нас обождать! С какой стати?

Та, Кто Помнит, по достоинству оценила его прямоту. Корабль знал, что Моолкин не вполне ему доверял, но вожака это ничуть не смущало. И пусть, мол, знает!

Та, Кто Помнит, предпочитала действовать тоньше.

– Надо подождать хотя бы затем, чтобы выяснить это, – сказала она. – Покамест Молния в союзе с двуногими. Она говорит, что в нужный момент использует их нам во благо. Но тогда почему в присутствии этого человечка ее просто начинает трясти?

Молния не показывала виду, что слышала происходивший под водой разговор. Та, Кто Помнит, уловила легкое изменение во вкусе воды. Теперь в нем присутствовал не только страх, но и гнев. Плоть, лишенная должного облика, все-таки силилась вырабатывать яды, соответствовавшие испытываемым чувствам. Та, Кто Помнит, мысленно присмотрелась к мешочкам своих ядовитых желез. Там было почти совсем пусто. Ради пробуждения Клубка она опустошила свои запасы, что называется, надолго вперед, ей требовалось время, чтобы хоть как-то их восполнить. Тем не менее она широко разинула челюсти, вбирая слабенькие яды Молнии, и ответила своими. Так она приспосабливалась к кораблю, дабы лучше его воспринимать.

Где-то высоко над ними маленький двуногий сжал пальцами поручни, а по сути, схватился за тело драконицы. Та, Кто Помнит, ощутила легкую дрожь корабля и то, как Молния сразу переключила внимание.

– Здравствуй, Проказница.