Гай Юлий Орловский - Мир Трех Лун

— Что? Где?.. Вроде ничего…

— Мрамор, — сказал он мрачно. — Посмотри.

Рядом кто-то раньше меня понял, в чем дело, ругнулся. Я тоже посмотрел, но ничего не понял, мрамор как мрамор, слегка розовый, иногда с зелеными прожилками, что делает его похожим на малахит, но ничего необычного.

— А-а, — сказал я с потрясением всего моего существа, — зеленое солнце поменяло мрамору цвет?

— Вот-вот, — прорычал он. — А с такими разводами он не такой ценный.

За его спиной Вуди сказал сердито:

— Все одно ломать по две плиты в сутки!.. Какая разница?

Мэтью буркнул:

— Разница есть, но не для вас. Ладно, работаем!

И хотя опустили меня в каменоломню чуть ли не под вечер, но остаток рабочего дня тянулся и тянулся. Я едва удерживал выскальзывающую из потных ладоней кирку, удары все слабее, но если промахнусь и попаду себе по голени, удар точно слабым не покажется.

Когда прозвучал басовитый сигнал отбоя, я едва дышал и почти не стоял на дрожащих ногах. Вуди подхватил под руку и отвел к жалкому костру, где на углях поджаривают ломти мяса. Там же огромный котел, пахнет отвратительно, но в желудке требовательно квакнуло.

Вуди налил в глиняную миску горячей похлебки, сунул деревянную ложку.

— Ешь, но не разбей миску! Иначе за новую либо сутки без еды, либо проработаешь еще и ночь, пока другие спят.

— Не разобью, — пообещал я.

Пока ел, присматривался к остальным. Две трети точно уголовники, что-то у таких людей общее, но остальные могут быть в самом деле мятежниками, что за «правду и свободу». Как, к примеру, этот же Вуди. Хотя не у всех же на лицах написано, что ломброзовцы. Могут быть с виду и херувимчиками.

Из тихих разговоров понял, что где-то в лесах скрывается целая армия повстанцев. Они намерены свергнуть с трона нынешнюю злобную власть и восстановить во всем королевстве справедливость. Вроде бы во многих землях лорды сочувствуют принцу, потому правительственные войска никогда не могут отыскать его лагерь. Однажды мятежные герои захватят город и освободят всех заключенных.

Один из заключенных, могучий мужик с широкой лысиной и короткой бородкой, прорычал зло:

— Это им не по зубам.

— По зубам, — ответил Вуди. — Керга, не падай духом.

Мужик покачал головой:

— Не по зубам. А жаль…

Вуди заметил, что я слушаю очень внимательно, понимающе улыбнулся, но смолчал.

Ко мне подсел лохматый рыжий мужик, отвратительно бодрый, словно спал, пока мы работали, огляделся воровато и сказал свистящим шепотом:

— Кстати, о зубах. Есть зуб молодого дракона! Представляешь? Правда, поискрошился чуть, но для колдуна самое то! Уступлю недорого… Не нужен? Есть травка…

Я спросил заинтересованно:

— Правда?.. Продаешь или по дружбе…

Он посмотрел с подозрением.

— Ты даже не спросил какая.

— Ой, — сказал я, — действительно… ладно, пока не надо. Не до травки.

Он сказал понимающе:

— Осмотреться хочешь? Правильно. Прежде чем, нужно сперва. А не потом, как у нас…

Издали донесся зычный голос Мегарда:

— Кончай разгуливать!.. Кто там чужие кирки перебирает? Всем спать, утром буду будить плетью!

Я посмотрел на спину Вуди со свежей красной полосой, чуточку взбухшей, поспешно лег, стараясь понять, что же случилось и как отсюда выбираться.

Рядом зашуршали камешки, возле меня присел, прижавшись к стене так, что утонул в тени, тот самый рыжебородый, оглядел меня с любопытством.

— Тяжело? Ничего, это первый день. Потом пойдет легче. Вообще-то здесь неплохо!.. А что, зато здесь кто достанет? Ну, знаешь ли, всякое бывает… Когда за тобой по пятам отряд в сорок человек и все жаждут прибить сразу, не задавая вопросов, то лучше нырнуть в каменоломню, чем взлететь на дерево с веревкой на шее. Это в лучшем случае. А то у некоторых варваров есть странная забава насчет привязывания за ноги к нагнутым верхушкам деревьев…

— Бр-р-р, — сказал я, слишком отчетливо вообразив, как это происходит, и даже потрогав место, откуда начинается разделение на две половинки, будто человек амеба какая-то.

— Вот-вот, — сказал он. — Мне такое никогда не нравилось. Хотя, конечно, пару раз попробовал с другими, но незрелищно. А вот когда на кол, так куда смешнее!

— Веселый ты человек, — согласился я.

— Так вся жизнь веселая, — сказал он убежденно. — Обхохочешься! Когда думаешь выбираться?.. Кстати, меня зовут Фицрой Фирестоун.

Я ответил настороженно:

— Юджин, сын кузнеца. Ты же сам сказал, здесь прекрасно!

— На время, — пояснил он. — Мне и в королевском дворце через неделю станет скучно, а здесь уже вторая неделя! А ты из тех, кто тут не останется, у меня глаз наметанный.