Робин Хобб - Безумный корабль

Для начала он поднял мальчика повыше, и Сельден, встав ему на плечи, дотянулся до края смыкающейся дыры. Подтягиваясь и дергая ногами, он повис на плите животом и наконец вылез наружу. Настал черед Рэйна… Требовалось действовать быстро: дополнительный вес мальчика погрузил прозрачную плиту все глубже в грязевую трясину. Рэйн принялся действовать руками, как морская черепаха, откапывающая себе на песчаном берегу гнездо для кладки яиц. Потом попытался освободить ноги и ощутил, как они покидают сапоги. Он снова сунул руки в жижу, чтобы расстегнуть пояс с инструментами. Барахтаясь и извиваясь, он боком, по-крабьи, постепенно выбрался из-под изогнутого хрустального свода. Для этого ему пришлось с головой нырнуть в грязь, но он справился. Потом пришлось сразу повернуться и двигаться назад. Отчаянно работая всем телом, чтобы удержаться на поверхности засасывающей трясины, он попытался вскарабкаться на гладкую выпуклую поверхность. Сельден вовремя пришел ему на помощь: свесился вниз и ухватил его запястья. Рэйн сделал еще усилие и тоже влез на самый верх бывшей потолочной плиты.

Некоторое время он просто лежал лицом вниз, стараясь отдышаться. Но потом основание плиты сдвинулось, заскользило – и она начала погружаться. Приходилось только надеяться, что под ней останется воздух, способный замедлить конец. Рэйн поднял голову и посмотрел вверх. Сельден, крепко ухватившийся за него, уже смотрел туда же.

Непосредственно рядом с ними тающее бревно диводрева не стекало вниз, в грязь. Оно разжижалось и… впитывалосъ. И уже виден был скорченный, тощий, как мумия, силуэт драконицы, заключенной в бревне. Туда-то, к ней, и текло обращенное в жидкость диводрево. Солнечный луч озарял настоящее чудо. Кожа драконицы впитывала целые потоки жидкости, и ее тело на глазах набухало, наливалось. Изначально черная, теперь она отливала глубокой синевой. Кости, бесплотные мышцы, иссушенная кожа – все это быстро обретало живой вид и объем. Вот она слабо пошевелилась среди распадающихся остатков своей куколки… Изогнула спину – и Рэйн впервые получил представление о ее крыльях. Плотно сложенные, они были туго прижаты к ее телу. И походили на куски мокрой бумаги, нанизанные на палочки. Она сделала усилие, пытаясь развернуть хотя бы одно… Оно выглядело недоразвитым – просвечивающая перепонка на тонких белых костях, а вернее, на хрящиках. Драконица приподняла морду… фыркнула… все-таки развернула крыло. Оно было громадно. Оно гулко шлепало по остаткам диводрева и окружающей грязи. Драконица неуклюже заворочалась, силясь подобрать под себя лапы. Потом расправила длинную шею, незряче подняла голову навстречу солнечному лучу и открыла рот, словно стараясь выпить свет… Толстые белесые веки скрывали глаза. Голова раскачивалась на шее. Она тянулась навстречу солнцу и свету. Вот она опять заворочалась и выпростала из-под себя длинный змеящийся хвост. Последние остатки диводрева быстро исчезали. Его место быстро занимали потоки густой грязи. Рэйн просто смотрел, он ничего не мог сделать. Драконица должна была потонуть, так ни разу и не взлетев…

Потом раздался звук, как будто на ветру разворачивались мокрые паруса. Она вскинула крылья. Они были густо перемазаны грязью. Она неловко захлопала ими, обдав Рэйна и Сельдена волной крепкой вони. На поверхности натянутых перепонок ясно виднелись вздувшиеся кровеносные жилы… И вот, словно краску растворили в воде, они стали наливаться цветом. Из почти прозрачных крылья стали сперва полупрозрачными, потом окрасились густой сверкающей синевой. Она еще взмахивала ими неумело и медленно, но Рэйн прямо-таки чувствовал, как прибывает в них силы. На ее глазах неожиданно разошлись веки. Глаза отливали серебром. Драконица оглядела себя…

Синяя! Не серебряная, как мне мечталось. Синяя!

– Ты прекрасна! – выдохнул Рэйн.

Она вздрогнула от звука его голоса. И выгнула шею, вглядываясь туда, где сидели на хрустальной плите Рэйн и Сельден. Испуганный Сельден плотнее прижался к старшему другу и пропищал:

– Она хочет нас съесть!…

– Вот уж не думаю, – шепнул в ответ Рэйн, – но на всякий случай замри… Не шевелись!

Мальчик послушно замер, притиснувшись к его боку. Медленным движением Рэйн обнял его одной рукой. Сам он не сводил глаз с драконицы. Ее хвост свивался и развивался, скользя по грязи. Она вдруг вскинула голову и затрубила. Голос новорожденной одновременно отдался в ушах Рэйна и в его мозгу. В ее крике звучал вызов. И торжество. Гулкое эхо пронеслось по чертогу.