Кассандра Дженкинс - История Катаклизма. Книга первая. В Зин-Азшари.

Но пока Терамором руководила Джайна, а Ордой правил Вождь Тралл, Азерот мог спать спокойно. В отличие от самой Джайны.

Порт оживал к середине ночи, когда вместе с тяжелыми морскими волнами прибывал ночным рейсом сухогруз из Пиратской Бухты. Пристань заполнялась торговцами Альянса со всех концов Калимдора. То и дело хлопала входная дверь трактира; дождавшись рейса, покупатели стремительно покидали насиженные места.

Через час-полтора, в зависимости от количества товара и дня недели, пристань пустела. И Джайна, как правило, принималась за внушительные тома по истории магии. Ведь раньше, во время обучения в университетах Даларана, ее клонило в сон от одного лишь взгляда на эти страницы.

В одну из проведенных на балконе ночей волшебница заметила, что сухогруз из Пиратской Бухты запаздывает и поняла, что своими силами бессонницу ей не одолеть. Даже после плотного обеда веки ее не наливались тяжестью, и за все эти дни она ни разу не зевнула. Решившись не дожидаться утра, захватив свечу, леди Праудмур спустилась на первый этаж башни, где жила ее советница Гвинэн. Только у самой двери, уже постучав, Джайна стушевалась. Врываться в комнату Гвинэн среди ночи было не лучшим решением. Но без малейшего промедления дверь распахнулась, будто Джайну уже ждали.

— Наверное, я не вовремя…

— Все в порядке! — послышался бодрый голос Гвинэн. — Заходи.

Гвинэн жила в двух, некогда просторных, смежных комнатах. Первая комната была заставлена многочисленными книгами, свитками и рукописями, и располагались они не в алфавитном порядке на стеллажах, как в Штормградской библиотеке. Древние свитки из телячьей кожи висели на окнах и спинках стульев, как постиранное белье, занесенное в дом на время дождя. Многих авторов Гвинэн знала лично. Лучшие выпускники Даларанской Академии и Кирин-Тор писали свои трактаты веками назад, по ним училось не одно поколение юных магов. А Гвинэн эти магические трактаты подставляла под ножки шатающейся мебели.

Великая волшебница, хранительница Тирисфаля магна Эгвин… Ее заслуги можно было перечислять бесконечно. Джайна так и не смогла преодолеть благоговейного уважения перед ней, и это не переставало раздражать Гвинэн. От своего прежнего великого имени она отказалась, чтобы избежать лишнего внимания к своей персоне, как только поступила на службу к леди Праудмур.

Она утверждала, что магических сил у нее почти не осталось. Когда-то Эгвин воскресила своего сына Медива, а это требовало огромной магической концентрации. Той магии, что у нее оставалась, едва хватало, чтобы поддерживать внешнюю оболочку, делавшую ее молодой женщиной, а не столетней старухой. Джайна была уверена, что Гвинэн лукавит.

— Кофе? — перед советницей стоял металлический чайник с длинным носиком. Не дождавшись ответа Джайны, Гвинэн наполнила маленькую, на один глоток чашечку и спросила: — Сколько уже не спишь?

— Не знаю, я потеряла счет времени. Может, неделю, а может и больше. Все слилось в один долгий день.

— Люди не могут прожить столько времени без сна. Если только не вмешалась магия, но постороннего вмешательства я не ощущаю. Вспоминай все, что показалось тебе странным, необычным или просто привлекло твое внимание. Новые знакомства, неожиданные подарки, внезапные письма…

Леди Праудмур растерялась.

— За какой срок?

Гвинэн пожала плечами. Выпила кофе, дунула в длинный носик кофейника и в совершенно чистую чашечку налила холодного мятного чая. Джайна давно привыкла к чудесным превращениям советницей одних напитков в другие. Магия в быту была слабостью Гвинэн. Сил на такую магию затрачивалось не много, и Гвинэн могла себе позволить любые гастрономические капризы.

— А если плюнуть, даже с лимоном будет, — ответила довольная своим маленьким трюком Гвинэн и продолжила опрос: — На великом столпотворении, например, ничего необычного не случалось?

Столпотворением она называла праздник Возрождения Нордрассила. В первый день Изумрудного месяца мировое дерево Нордассил на горе Хиджал расцветало сотнями жемчужных цветов, которые жили всего несколько дней. После изгнания демона Архимонда Нордассил был практически сожжен, но год за годом его обугленные ветви оживали, покрываясь изумрудной листвой и белыми цветами. С цветением Нордрассила в Калимдор приходила весна. Все желающие, разных рас и фракций Азерота, собирались на горе Хиджал в ожидании первых цветов Нордрассила. Ночные эльфы рассказывали древние поверья о том, что если Нордассил не зацветет, то большая трагедия произойдет в Азероте. Несколько дней назад Джайна вернулась с праздника, на котором представляла Альянс. От Орды присутствовал Вождь орков Тралл.