Диана Шляхоцкая - Звёздный Квест или Спасти Демиурга!

— Дайра! Дайра! Ну посмотри же! Что лучше подходит этим изумрудным брючкам — ярко-желтые туфли на высоком каблуке или эти фиолетовые босоножки? — Ныла Лора.

— Оттенок этих босоножек никак не сочетается с цветом наших ногтей, Лора, мы же уже решили не одевать их! Дайра, скажи ей! — вторила ей Нира. Ногти сестрички, как на руках, так и на ногах, любили красить зеркальным лаком, в цвет глаз, что в сочетании с их белоснежными гривами и тонкими чертами лица и миниатюрными фигурками делало их похожими на уроженок Врокса. Впрочем, любой из сотворенных миров создавался по образу и подобию мира демиургов, а в образах здесь недостатка не было.

— Мне кажется, желтый лучше… — на автомате ответила Дайра, и, понизив голос, спросила — а где будет проходить собрание?

— На Площади Цветочных Шаров, в любимом мамином каньоне, ты что, забыла — звонко и громко ответила Лора, и шепотом добавила — тишшше, родители услышат…

— Я готова! — воскликнула Нира и обернулась к подруге и сестре. Низко сидящая на узких бедрах крохотная юбочка ядовито-салатового цвета, в комбинации с облегающим топом с коротким рукавом из зеркальной ткани, обтягивающим тоненькую фигурку, как вторая кожа, и туфлями на высоченной шпильке в тон юбке, но на серебристой платформе: Нимерия была великолепна. Белоснежные локоны девука собрала в высокий хвост на макушке и сейчас они мягко струились по плечам.

— Я тоже так хочу! — воскликнула Лора и вихрем пронеслась мимо сестры, чтобы в точности воспроизвести удачный образ.

В это время в противоположном конце дома, на огромной террасе, выходящей на океан, стройная, юная и прекрасная женщина, в длинном кремовом хитоне, украшенном тонкими, нежными и искусно выполненными изумрудными узорами в виде веточек чайного дерева, поразительно напоминающая близняшек своей гривой белоснежных волос, тонкими чертами лица и раскосыми глазами, которые были зеркальными, как и у близнецов, поставила поднос с высокими бокалами и прозрачным графином с шипящим, освежающим и в то же время бодрящим напитком — тайрией, источающим тонкий, щекочущий ноздри аромат с нотками аниса, мяты, и весенней свежести перед огромным мужчиной, в хитоне белого цвета, чьи черные волосы были собраны сзади в тугой хвост, и который смотрел на приблизившуюся к нему женщину с замершей улыбкой на твердых, казалось созданных только для того, чтобы отдавать приказы, губах. Глубоко посаженные глаза глубокого, темно-фиалкового цвета под черными широкими бровями сверлили фигуру женщины столь откровенно, что перехватив взгляд мужа, она застенчиво потупила взор, и нежный лиловый румянец окрасил белую мраморную кожу на щеках Ликерии.

— Лиикааа… — Хрипло выдохнул мужчина, и в ту же секунду, когда поверхность подноса коснулась низкого столика на изогнутых ножках, молниеносно подхватил казавшуюся на его фоне совсем миниатюрную и хрупкую жену, усаживая ее себе на колени.

— Виенис! Нет! — крохотные кулачки замолотили по широкой, твердой, словно камень, груди мужа, но только актерского мастерства в этом сопротивлении явно не доставало, — Перестань, пожалуйста! Девочки…

— Девочки собираются на какие-нибудь подпольные гонки или соревнования по стрельбе из бластеров, или бег наперегонки с черным медведем, или какой-нибудь еще чертов тотализатор… Версия для нас — Празднование Цветов Нейсана. Кстати, официально, мы тоже там будем. — Виенис усмехнулся. — Но как только за ними закроется дверь… — его большой палец нежно провел по шее жены, спускаясь ниже, к волнующим округлостям, искусно драпированным складками кремового хитона. Перехватив огромную кисть своими маленькими, тонкими пальчиками, Ликерия поднесла ладонь мужа к губам и нежно поцеловала поочередно кончик каждого пальца, не отводя глаз от его пристального взгляда, где в расширившихся черных зрачках ее отражение сделало ее еще более хрупкой и какой-то иномирно-сюрреалистичной. С каждым поцелуем цвет глаз любимого мужа становился все темнее, но после пятого легкого касания губ, казавшиеся такими слабыми пальчики, с неожиданной силой и строгостью опустили руку мужа, держа ее при этом надежно и непримиримо, себе на колени.

— Об этом я и хотела поговорить, мой господин. — Ласковый и смиренный тон мог бы обмануть кого угодно, но только не Виениса, который услышал в нем железные и несокрушимые нотки, полные решимости довести начатый разговор до конца. Демиург-воин вздохнул, буркнул себе под нос проклятье на одном из иномирских языков, и прорычал: