Кирилл Запорожан - Тёмный мастер

— Это Стария, — охотно начал рассказывать мужчина. — Правит им и прилегающими землями дочь покойного барона Пьера леди Милада. Красавица наша госпожа, но уж больно честолюбивая. Любит, чтобы все было только так, как она хочет и никак иначе. В городе проживает около тысячи жителей. Это не считая тех трех сотен, которые прислуживают и живут в замке.

— Леди прислуживает триста человек? — я с трудом мог понять, как в таком небольшом с виду замке помещается столько людей.

— Да. Хотя половина из них — это ее гвардия. Госпожа набрала себе много наемников из числа северян.

— А виноградники? Неужели никто не боится, что их могут обнести?

— Обнести? Ну, ты меня насмешил, — Истар действительно рассмеялся. И внезапно заорал: — А ну прочь с дороги, бродяги!

Бредущая по тракту пара мужиков, заросших и немытых, поспешно отошли на обочину, давая дорогу Милке.

— И откуда они только берутся, — проворчал возница. — Еще полгода назад на дорогах не было столько сброда. А насчет виноградников… Всех своих здесь знают наперечет, а разбойников Вестар разогнал на целый день пути в округе от замка.

— Вестар? — я сделал вид, что первый раз слышу это имя.

— Начальник стражи нашей госпожи. Он и всех во где держит, — Истар поднял к небу сжатый кулак.

Тракт наконец-то повернул в сторону города, и до ворот осталось всего пара километров.

— Я так понял, Истар, ты хорошо знаешь город, — после непродолжительного молчания проговорил я. — Не подскажешь, где я могу найти комнату на ночь?

— А так у нас почитай приличное место только одно. На самой рыночной площади. Я как раз направляюсь туда, так что если хочешь, могу подбросить к самым дверям постоялого двора.

— Я буду очень тебе благодарен. Но, к сожалению, мне нечем заплатить за твою доброту.

— За доброту денег не берут, — усмехнулся Истар.

Я усмехнулся. В наше время очень редко можно услышать такие слова. Тем более, что сказано это было абсолютно честно, без всякой фальши в голосе или разочарования от того, что я не могу заплатить.

Телега проехала сквозь ворота. Два стражника лениво проводили нас взглядом, даже не спросив пошлины и не проверив груз. И это стража, которую держат в стальном кулаке?

Сам город полностью соответствовал моему представлению о средневековой архитектуре. Пятнадцатиметровые стены из грубо отесанного камня, широкие дубовые ворота и подъемная решетка окружали небольшой городок, в центре которого собственно и стоял замок леди Милады. Узкая центральная улица, по которой с трудом можно было проехать на телеге, еще более узкие улочки, по которым можно было пройти разве что боком, заблеванные и залитые помоями. Крошечные покосившиеся домики, стоящие практически вплотную к стене города и друг к другу. Типичный трущобный район. Но вскоре он закончился, и колеса телеги запрыгали на брусчатке. Дома по краям стали выше, на окнах появились цветы в горшочках. Мостовая стала шире, а люди, прогуливающиеся по мостовой, одеты намного чище и ярче. Пару раз встретились отряды стражников по пять-семь человек, но и они не проявили к нашей телеге никакого интереса.

Вскоре дорога еще больше раздалась вширь, и телега выкатилась на большую круглую площадь. Насколько я понял, это и был пресловутый рынок. В центре площади стоял фонтан, вокруг которого в форме буквы П расположились телеги, похожие на ту, которой правил Истар. Вокруг них суетились люди, в основном дамы с корзинками, но были и мужчины, и несколько ребятишек, шнырявших под телегами.

— Спасибо, Истар, — поблагодарил я, спрыгивая с облучка. — Удачной торговли.

— Тебе спасибо за компанию, — усмехнулся возница. — За доброту денег не берут.

Он направил Милку к фонтану и припарковал свою телегу в общий ряд. К нему тут же устремилось несколько хозяек, и мужчина, приветливо улыбнувшись, взобрался в кузов и начал выкладывать перед дамочками свой товар.

А я отправился осматривать местные достопримечательности.

Надо сказать, что торговые точки не ограничивались телегами из ближайших деревень. В домах, окружающих площадь так же располагались всевозможные лавки и магазины. Портной, пекарь, кондитерская лавка. А вот и пресловутый трактир. На вывеске был нарисован насаженный на вертел молочный подсвинок, а сама вывеска гласила: «Жареный поросенок». Что ж, более оригинального названия не стоило ожидать. Я направился было к двустворчатым дверям постоялого двора, но сделав пару шагов, остановился. Денег ведь у меня по-прежнему не было. Не платить же за комнату и обед целым изумрудом. Нужно камешки разменять.