Мария Двинская: Дети богов (СИ)

В дверях стоял Фер и уже откровенно смеялся. Позади него смущённо улыбался молодой мужчина лет двадцати — двадцати пяти, а может и младше. Точнее определить не позволяла борода, покрывающая лицо от уха до уха. Я жестом предложил им войти и поставил посох на место.

— День добрый, — приветствовал молодого человека. Он ответил приветствием и лёгким поклоном, нерешительно зайдя внутрь. Фер же вёл себя по хозяйски. Он достал откуда‑то веник и начал собирать остатки посуды в ведро. Я улучил момент и вопросительно поглядел на мальчишку. Мол, кто это и зачем здесь.

— Вот, охотник, как вчера просили, — сообщил Фер. — С утра за ним сбегал, пока он в лес не ушёл.

Я перевёл взгляд на его спутника, зашедшего внутрь и с робким интересом осматривавшегося.

— Он сказал, что мне нужно?

— Пройти по следу одно — двух дневной давности, господин маг. И рассказать, что было на следу, — вежливо ответил охотник, сразу опустив взгляд к полу.

— Верно, — согласился я. — Когда?..

— Как только вам будет угодно, — ответил охотник. — Но я осмелюсь попросить поспешить — следы могут остыть и рассказать очень мало. Да и Красный предсказывает дождь со дня на день.

— Хорошо, — согласился я. — Подожди немного.

Охотник кивнул и вышел наружу. В башенке он явно чувствовал себя неуютно. Я же, как ребёнок, которому обещали новую игрушку, торопливо обувался. Закончивший собирать черепки Фер перехватил меня у двери и почтительно, протянул мантию, снятую с крючка под лестницей. Я с некоторым удивлением посмотрел на него и попытался обойти, но Фер настойчиво преграждал выход, всё так же держа мантию.

— Хозяин, — тихо проговорил он, не осмеливаясь смотреть в лицо. — Неприлично вам ходить, как простой крестьянин, — он опять протянул мне мантию.

Я тихо выругался сквозь зубы. Ну что же, в чужой монастырь, как говориться, своих девок не возят. Тем более, что обилие явно часто используемых мантий и чего‑то ещё, похожего на рясу Красного, под лестницей, говорило о правильности его слов. К моему облегчению, протянутая одежка оказалась не платьем, надеваемым через голову, а чем‑то вроде очень свободного халата, что заворачивался вокруг тела и свободными складками спадал с плеч.

Но и облачившись в магикову одежду, мне не удалось сразу выйти наружу — Фер услужливо подал посох, с которым я развлекался перед его приходом. Ещё один обязательный атрибут положения.

— Теперь всё? — спросил я юного помощника, взяв в левую руку эту походную палку. Фер кивнул, поклонился и, проскочив передо мной, растворил дверь. Я с раздражением посмотрел на него и вышел к ожидающему охотнику. И чего мальчишка так выслуживается? Или же такое поведение — естественно для него? О, боги, в каком мире я живу и почему это всё кажется каким‑то неправильным?

Я, как мог, описал охотнику лес, в котором вчера провёл всё утро. Но он только растерянно покачал головой — он, проведший в здешних лесах всю сознательную жизнь, обошедший людские и звериные тропы на много дней окрест, не знал такого места. Одна подходящая роща всё же вспомнилась, но и та была в добрых пяти суток через непролазные дебри, да к тому же с другой стороны реки. Так что решили начать с конца — с места, где я вышел из леса.

Мы взяли лодку на той же косе, где я реанимировал Фера. Рыбаки, собирающие снасти и вездесущие мальчишки проводили нас взглядами, но в них не было того напряжения, что заставило вчера как можно скорее покинуть деревушку. Охотник, я до сих пор не спросил его имени, уверенными и сильными гребками вёл лодку через реку. На середине, вглядываясь в чистую воду, я спросил у Фера:

— А что вы делали на реке?

Мальчик нахохлился, охотник с интересом посмотрел на него. Видимо, этот вопрос интересовал не одного меня.

— Сети снимали, — тихо сообщил Фер.

— Сети? — недоумённо переспросил охотник. — Но Красный запретил сети на две луны.

— Ну да. Запретил, — согласился Фер. — А сам ставит. Вот мы и снимали. Нечего ему командовать, а сам… — мальчик тихо вздохнул. Затем продолжил: — два раза сняли спокойно, а вчера он охрану сотворил. С утра в лодке просидели, ни сплыть, ни выпрыгнуть, будто приклеили чем. А потом потянуло и на быстрине опрокинуло. Ну, а дальше вы сами знаете.

Он ещё раз вздохнул и замолчал. Теперь стало понятно, почему никто не бросился спасать мальчишку — боялись этого Красного.

— А что со вторым? — спросил я, помогая вытаскивать лодку на берег — реку мы уже пересекли.

— Выплыл, — за Фера ответил охотник. — Чуть живой от страха, но выплыл. И не сказал ничего о случившемся. А оно вона, как обернулось.