Кумихо - Черное & Белое

— Даниил?! — узнал его священнослужитель.

— Меня так уже давно не зовут. Зовите меня, как и все, Даном.

— Но имя Даниил дал тебе сам Господь, — возвел глаза к потолку Алексей.

— И сам же отнял у меня дорогих мне людей. Давайте сейчас не обо мне поговорим, а о ней. Она — носитель чистой души, что еще не определилась. Покажи ему след на своем затылке! — обернулся Дан к Свете. Света подчинилась: она показала пентаграмму, что никак не хотела заживать на ее голове, повернувшись и отведя волосы в стороны.

— Боже милостивый! Идемте, мне надо вам многое рассказать, — повел их наверх по ступеням отец Алексей.

— А тебе надо бы многое рассказать нам, верно?! — дернул за рукав Дана, Матвей.

— О чем ты?

— Например, откуда вы друг друга знаете! Дан ничего на это не ответил, лишь пожал плечами и поспешил за остальными. Отец Алексей привел их в свой кабинет, где был обычный рабочий стол, рабочее кресло и рабочий компьютер. Работа, есть работа, хоть и божественная… И еще, здесь был стеллаж с книгами во всю стену, что начинался от пола и заканчивался у потолка. Казалось, он заменяет одну стену. Отец Алексей прошел к нему, чтобы взять одну крайнюю, но очень важную книгу.

— Вот, здесь, — отдал он ее ребятам. — В ней вы найдете все ответы на свои вопросы.

— Может, вы расскажите нам сами… но краткую версию, отец? — захлопнул ее тут же Дан. Матвей едва успел отдернуть пальцы, чтобы не прищемить.

— Что ж… хорошо, присаживайтесь, — согласился с ним Алексей, рассадив всех.

Когда все сидели и были готовы слушать его, он начал рассказ…

— Знак пентаграммы — это знак тьмы, ее пяти грехов, за которые душа переходит грань. Она становится приспешником тьмы с неограниченной силой, — рассказывал отец Алексей то, что ему давным-давно поведала старинная книга. Она ему перешла от предыдущих настоятелей храма.

— А что за пять грехов? — подал голос Матвей. Он едва не поднялся со своего стула, чтобы получше расслышать.

— Зависть, обида, похоть, богатство и… на десерт — ненависть! — Дан знал о чем говорил. Он ненавидел ту свою часть, которая могла видеть эту сторону мира.

— Да?! — задумался брат Светы. Света молча же сидела, опустив голову. Ее потряхивало, словно бил озноб.

— Да.

— Вы готовы дослушать? — спросил их настоятель. Те кивнули. — Отлично. Так вот, Дан совершенно верно назвал все те пять грехов, за что чистая душа может стать темной. И если, человек совершит хотя бы один грех, пока его душа не определилась к какой она стороне относится, то душа автоматически будет подвластна иной стороне. — при этих словах, Алексей скривился и поглядел на Свету. Он смотрел на нее как на опасность, как на бомбу замедленного действия. Матвей видел это. Дан тоже.

— И как же сделать так, чтобы душа сама определилась в той или иной стороне?

— Матвей как мог, хотел огородить сестру от опасности.

— Нужно, чтобы душа освободилась, — спокойно ответил ему на вопрос отец Алексей. Парню нужно было в этот момент посмотреть на Дана: его лицо изменилось, руки сжались, впиваясь ногтями в кожу, а брови сошлись у переносицы — он был зол. Но Матвей был увлечен разговором и задал следующий вопрос:

— И как это сделать?

— Убить его носителя или оберегать его всю его жизнь, — подвел печальный итог для всех собравшихся настоятель.

— Что?! — подскочил парень. — Как это?! Он же шутит, да?! — подскочил он к Дану, хватая того за отворот куртки. Тот молчал. — Говори! — Света молчала. — Говори же!

— Нет. Это правда. Быть на стороне добра сложно и не все могут справиться… Слышал о всадниках апокалипсиса?!

— Что?! — ахнул Матвей.

— То! — встал Дан, стряхнув руки брата Светы с себя. — Чистые души во плоти… ранее ими были. Если хоть что-то слышал или читал о них, то знаешь на что способна чистая душа во власти тьмы. Света закрыла глаза. Она не могла больше этого выносить. Ее мутило от всего услышанного. Значит, ее не оставят в покое и будут мучить до конца, преследуя и измываясь. Матвей подошел к столу, оперевшись руками, наклонился к настоятелю:

— Значит, вы говорите, что теперь моей сестре не будет жизни? И так будет до ее смерти?! Так что ли?! — закричал он в кабинете во весь голос.

— Не совсем так, сын мой, — попытался успокоить его Алексей. Дан же наблюдал за Светой. Он беспокоился за нее и сильно беспокоился.

— И как же тогда?!

— Ее будут испытывать и пытаться ускорить переход души.

— О чем он, а? — повернулся Матвей.