Наталья Аверкиева - Три лика пламени

— Иди сюда, любовь моя… — Королева, не мудрствуя, подняла кверху ворох юбок и привлекла его к себе… и привычно ждала, пока закончит. Не забывая время от времени вскрикивать, стонать «от удовольствия» и ногтями царапать ему спину сквозь шелк туники, — Дан искренне воображал это проявлением страсти. А она и старалась, от души полосуя легко краснеющую кожу опостылевшего муженька, хоть так вымещая свое разочарование и злость.

А память, на которую не жалуется никто из Древних, смеялась с каждым годом все отчетливее — голосом другого… Недоступного — и от этого еще более ненавистного.

— … Ты сегодня особенно ослепительна… сестра… — Насмешливый блеск черных глаз. А рука Отступника крепко — и так демонстративно! — сжимает ладонь тощей белобрысой эльфийки. На дерзкой твари — императорский пурпур и пылающие красным огнем драгоценности, в которых Владычица Валинора мгновенно признала работу Алдора. Пурпур, в котором было отказано ей!

Его тон — холодноватая светская любезность, губы растянуты в вежливой улыбке — не придерешься. Но глаза — выдают. Ухмыляются:

— …Что-то не так, сестра?

— …Корона не жмет, сестра?

Сестра…

Всего лишь.

Светлые волосы Манавидана лезли в глаза, руки мяли грудь, а губы жарко и торопливо тыкались в шею — будто клеймо ставил. Но вот — дернулся раз, другой, и замер, сопя ей в ухо. Отвалился, счастливый, и гордый собой — ну как же, довел жену до вершин наслаждения. Владыка Арды…

Что, сестра, не научилась еще достойно проигрывать?

Белегаэр… Бесконечная, прозрачно-синяя даль, где и не поймешь — то ли небо, то ли море… Мерный рокот разбивавшихся об обшивку волн убаюкивал, сглаживал застывшую внутри боль, горьковатая вода плакала за меня, оставляя на щеках соленые разводы…

Белегаэр… Сотни и сотни лиг от одного берега до другого… Сколько лиг отделяют принцессу Тириона от королевы изгнанников? Или друга моего отца — от его убийцы?

Ночью над судами вставали звезды — новые, яркие, крупные, складывавшиеся в причудливые созвездия, каких не увидишь в Валиноре. Пытливый ум нолдоров быстро подыскивал им названия. Были и знакомые. Валакирка — Серп Великих, Звездный Ковш [59] Валакирка — созвездие Большой Медведицы. По легенде, помещена на небе Создательницей Звезд, как угроза Владыке Тьмы. Позднее данное предание, особенно среди человеческих племен Эндорэ, часто толковалось в анекдотическом ключе: «мол, и киркой когда-нибудь получит», с неизменным добавлением «напугали ежа…» (см. «Сравнительный анализ архаичных мифов народов Среднеземья», под ред. Б. Эмвелла, изд-во Государственного Университета Химринга). , призывно сияла все выше над головой — мы продвигались на северо-восток. Менельвагор, грозный Небесный Воин [60] Менельвагор (Менельмакар) — эльф. «небесный меченосец» — созвездие Ориона. , бриллиантовая россыпь Реммират, Соронумэ, Западный Орел — четыре желтоватых точки, одинокий сапфир Иллуина [61] Иллуин — эльф. «голубая звезда». Ближайшая к Арде планета звезды Анар (Анор). Проводя аналогии с Солнечной системой, можно сказать, что Арда — это Земля, а Иллуин — Венера. , Боргил [62] Боргил — эльф. «пурпурная звезда». Другое название — Звезда Сражений. Еще одна планета Анарианской системы. Соответствует Марсу. — пурпурный, как отсвет гнева в глазах Алдора. Кривым клинком, золотистым волчьим оком над нами плыл Иcиль…

Иногда в пути с кораблей доносились тоскливые песни, — изгои вспоминали дом. Я слушала их звенящие тягостным надрывом голоса почти спокойно — свыклась с мыслью, что дома у меня теперь нет, как не стало отца. Может быть, я смогу заново построить его в Среднеземье… Корабли шли быстро — западный ветер не давал ни дня передышки, все дальше относя отторгнутый Блаженным Аманом народ в Темные Земли.

… Незнакомый берег тонкой полоской встал на горизонте — что-то ждет нас там? Среднеземье… Твоя родина, отец, видишь? Мы почти дошли…

Эльфы Валинора, кроме Перворожденных (сотворенных непосредственно Эру), традиционно имели два имени: первое — данное отцом, второе — матерью (истинные имена). Считалось, что имя накладывает отпечаток на личность ребенка. Если один из родителей не мог дать имя (например, в случае смерти), использовалось только одно. Возможно было взять себе одно или несколько дополнительных имен. Прозвища — анэссе, «дарованные имена», использовались наравне с именами истинными. При официальном обращении назывались поочередно истинные и дополнительные имена, а так же имена родителей. Кроме того, обратиться к уроженцу Валинора по истинному материнскому имени дозволялось лишь родственникам и ближайшим друзьям.