Кирилл Тимченко - Без солнца (СИ)

- Черт! – в отчаянии воскликнул он, стукнув кулаком по стенке. Похоже, положение хуже, чем он думает. Если исходить из положительного варианта, что его еще помнят, и он вместе с контуром все еще находится в здании Института, то может пройти еще несколько дней до следующей проверки, а за это время он просто успеет умереть от голода или задохнется. О плохом варианте думать вообще не хотелось.

Спокойно. Надо логически подумать. Техника всегда считалась доминатом, но сбои не были полностью истреблены, поэтому всегда предусматривалось ручное управление. Наверняка и здесь должно такое же быть. Только вот как впотьмах его найти?

И все же даже такая надежда была лучше, чем никакой вообще. Встав, он стал внимательно ощупывать каждый сантиметр стен, стараясь не нервничать и не паниковать, а внимательно отмечать каждую особенность. Только вот в нутрии все ревело, что это бессмысленно и тут ничего нет. Андрей отмахивался и заставлял себя искать дальше. И его поиски увенчались успехом. На одной стене он нащупал небольшую стальную коробочку, привинченную намертво. В ней была дверца, открывающаяся наружу. А внутри, кроме нескольких кнопок, надписи под которыми, если они и были, в темноте все равно прочитать не получилось бы, был один рычаг, немного похожий на стоп-краны в поездах. Если за него дернуть, хуже уже не будет, снова утешил себя этой мыслью Андрей, крепко взявшись за проржавевшую и осыпающуюся под потными ладонями ручку рычага. Вдохнув поглубже, зажмурился и дернул. Ручка отвалилась с противным треском. Половина рычага осталась в жестяной коробке, едва сдвинутой с места, вторая половина оказалась у него в руках.

Помянув черта, Андрей с досады ударил обломком по торчащим остаткам рычага. Из-за этого заклинивший механизм прорвало, и рычаг до конца опустился.

Дверь лязгнула засовами, но больше ничего не произошло. Никаких сдвигов или поворотов. Только засовы выдвинулись из пазов и оставили дверь не запертой, но и не распахнутой. Бросив ручку, Андрей впотьмах нащупал дверь и уперся в нее плечом, изо всех своих слабых сил навалившись на нее. Пожалуйста, пусть она распахнется, хотя бы чуть-чуть.

С жутким скрипом и визгом ржавое железо уступало, понемногу отодвигаясь в сторону. Сейчас должны сбежаться люди, радостно кричать, размахивать руками. Что там еще делают, когда просыпается экспонат, провалявшийся в ржавом гробу чертову тучу лет? В конце концов, ему надо помочь выбраться!

Устав, он присел на пол рядом с дверью. Между косяком и той махиной, что он пытался сдвинуть, был зазор примерно сантиметров двадцать, вряд ли больше. Даже если он постарается, то вряд ли сможет пролезть в эту щель. Надо сдвинуть хотя бы еще на немного. Сорвав с лица противогаз, Андрей попытался выглянуть наружу.

- Люди! – неожиданно для самого себя он заорал в щель, - Люди! Я здесь!

Там же тоже только темнота. Наверное, он синхронизировался в ночное время, когда в здании Института уже никого нет. А охрана, наверное, уже делала обход недавно. Хотя с тем шумом, что он тут произвел, его давно уже должны найти. В другом случае, что же это за охрана, когда кричат и орут на половину корпуса, а та ни сном, ни духом.

Так и не дождавшись ответа, он снова попытался самостоятельно распахнуть дверь. Основные наслоения ржавчины уже слетели при предыдущей попытке, поэтому теперь стало немного полегче. Дверь уступала сантиметр за сантиметром, продолжая предательски визжать.

Когда щель расширилась еще на несколько сантиметров, Андрей решил, что этого достаточно и пора перестать тратить свои силы. Щель должна быть достаточной, чтобы в нее можно было пролезть, хоть и с трудом. Легче всего оказалось просунуть голову. Там, снаружи, такая же темень, но пропихнутая следом рука оперлась уже не на металлический пол блока контура, а на холодный мраморный пол помещения, гораздо более приятный, чем ощущение, словно ты в гробу заперт. Жаль только, что он не ошибся с одним из первых своих ощущений, что вокруг холодно. Даже очень. Андрей окончательно замерз, пока вылезал. Больше всего походит на то, что сейчас на улице зима, только вот он никогда не слышал, что ночью, когда уходишь, необходимо отрубать тепло. Особенно Андрея бесил этот факт в связи с тем, что он был босой, а нормальной обуви пока не предвиделось.

Помещение, в котором он оказался, было гораздо больше научной лаборатории, которую Андрей помнил. Больше оно напоминало музейный зал. Окон здесь, похоже, тоже не было, только вентиляция, судя по слабым порывам ветра.