Кирилл Тимченко - Без солнца (СИ)

Не желая больше задерживаться возле урода ни на секунду, Андрей схватил свою сумку и чуть ли не побежал к своему укрытию. Взлетев на лестницу, он кубарем ввалился в железный шкаф и захлопнул за собой дверцу. Его трясло. И сейчас он мог точно сказать, что трясло его от страха и отвращения. Если здесь есть еще такие уроды, то ноги его больше тут не будет.

В шкафу развернуться было немного проблематично, мешались стволы и генератор. Только и выходить Андрею не хотелось. Отсоединив провода, он примотал обе ручки друг к другу, чтобы хоть как-то закрыть. Оставалось надеяться, что и ломиться к нему не будут.

А сейчас ему нужно было успокоиться. Отключив фонарик, чтобы сэкономить электричество, он положил голову на руки и не заметил, как заснул.

Встреча.

Он бежал вперед, не оглядываясь и не раздумывая. Страх был настолько велик, что нес его, не разбирая дороги. Несколько раз поскальзывался, кубарем падая на землю, разбивая в кровь локти и колени. И сразу же поднимался, стискивая зубы и не обращая внимания на боль. То, что преследовало его, было гораздо страшнее любых ссадин и царапин. И оно не отставало, держась черной тучей немного позади. Только остановись, притормози, и оно настигнет тебя, накроет и поглотит.

Под ногу попал торчащий из асфальта кусок арматуры, и он снова полетел вперед, споткнувшись. Под руками брызнули в стороны мелкие камешки, разрывая кожу и подушечки пальцев. Скользя, он попытался встать, но руки его уже плохо слушались, ноги не имели больше сил подняться… А оно все ближе…

Оглянувшись, он в панике закричал, потому что оно уже было над ним, выгибаясь для броска. Жуткий хохот поглотил его крик, и вся туша устремилась вниз.

И тут он проснулся. Еще не совсем отойдя ото сна, Андрей попытался вскочить, забыл про стул под собой, зацепившись за него ногой. Упал вместе с ним. Прогнившая ножка стула не выдержала и с мягким треком переломилась.

По лбу медленно стекали капли холодного пота, скатываясь на нос и далее на щеки. Слизнув одну такую с подбородка, Андрей затряс головой, приводя сознание в порядок. Это всего лишь глупый сон, выплеск накопившихся в подсознании страхов и переживаний. Что совершенно неудивительно после того, что он видел за последние сутки. Лучше пусть так, чем все это копить внутри и постепенно сходить с ума.

Присев на голый пол, он вслепую нащупал оружие и ощупью нашел кнопку включения фонаря. Слабый свет, чуть больше половины той яркости, что был вначале, осветил железную коробку, в которой он заснул. Разводы ржавчины на потолке словно ухмылялись ему, говоря, что все бессмысленно. Отвернувшись, он поднял свою сумку, сунул туда все находки и поднялся.

В дверь за то время, пока он спал, никто не ломился. Она так и осталась в том положении, в каком он ее закрыл. Провода так же ненадежно держали ручки, но хотя бы выполнили предназначенную им функцию.

Аккуратно размотав их обратно, Андрей сунул их в сумку, а потом распахнул дверь ударом ноги. Ржавые петли не выдержали столь грубого обращения и с протяжным скрипом лопнули, уронив дверь на пол.

Присев от поднятого грохота, Андрей понадеялся, что на шум не сбежится с десяток таких же уродов, одного которого он застрелил тут в прошлый раз. Пару минут просто ждал, обводя видимую часть комнат лучом от фонаря.

Убедившись, что никого нет, он поднялся и пошел к выходу. Особенно нигде не задерживался, только старался не шуметь, пролезая среди хаотично наваленных укреплений и предметов мебели. И только выйдя к стальной двери, отделявшей убежище-могильник от остального мира, он заметил еще один сгорбленный силуэт, мелькнувший в свете фонаря. Сглотнув, он распахнул железную дверь, а потом прижал, уже выскользнув в шлюзовую камеру. Оглянулся, чтобы посмотреть, нет ли тут чего-нибудь, что можно привалить к двери, чтобы от туда точно ничего не вырвалось. Ничего такого не было, поэтому пришлось оставить как есть. После этого он захлопнул и вторую дверь, выйдя на лестницу.

Поправив сползшую за спиной сумку, Андрей взял оружие поудобнее и начал подъем наверх.

***

Аккуратно высунувшись за угол, Тирар осматривал окружающую местность. ПНВ третьей модели, к которому он привык, давал почти объемное изображение, разве что не переходящую в трехмерную картинку.

Пейзаж, который выдавался в темных и светлых оттенках зеленого цвета, нельзя было назвать живописным. Сейчас они находились практически на поверхности, даже более того, где-то на третьем этаже торчавшей наружу части небоскреба. Все остальное было засыпано различным мусором или же другими наслоениями. Через один лестничный пролет можно было выбраться из разбитого стекла на внешнюю сторону насыпи, состоявшей в основном из обломков автомобилей и кусков обсыпавшегося покрытия стен. Там обычно и спускались, возвращаясь из очередного рейда.