Марк Энтони - Врата зимы

– Джорус милосердный, нет! – вырвалось у Саматы. Ее лицо мгновенно побледнело, и она упала на колени, вцепившись в окровавленные плащи убитых товарищей. Тарус гневно сжал пальцы в кулаки.

– О боги, кто же сотворил это?!

– Это сделали они, – произнес Палладус.

Взгляды присутствующих обратилась на него. Начальник роты воинов, прибывших из Тарраса, стоял среди группки людей, окруживших тела убитых.

– Вы разве не видите? – указал Палладус на погибших Пауков. – Посмотрите на их позы! Вы видите, как они лежат? Они убили друг друга!

– Но зачем они совершили это безумство? – задал вопрос Тарус, закрывая ладонью глаза Тиры, чтобы избавить малышку от жуткого зрелища.

– Возможно, признали то, что все мы отказываемся признать, – горестно сказала Самата, по-прежнему не вставая с колен и раскачиваясь взад-вперед. – Они поняли, что обречены.

– Верно, – негромко произнес Дарж, глядя на убитых при этом он прижимал к груди руку. – Обречены.

Палладус резко повернулся. Лицо его сделалось красным.

– Подобные речи я готов слышать из уст этой похожей на полевую ласку шпионки, но не воина вроде тебя! Повтори еще раз, и я покажу, на что ты обречен!

С этими словами Палладус схватился за рукоять меча. К нему тут же шагнул Тарус.

– Попридержи язык, Палладус! Ты не смеешь разговаривать в таком неучтивом тоне с рыцарем Доминионов!

Тира отпустила Таруса и бросилась к Грейс, схватив ее за юбку. Та взяла девочку на руки, все еще не в силах поверить в случившееся.

Глаза Палладуса сузились от гнева.

– Я скажу то, в чем точно уверен. Вы, северяне, – сборище жалких слабаков и трусов! Без нас вы давно бы погибли!

– Мы не позволим вести подобные речи, верно, Дарж? – оскалил зубы Тарус.

Эмбарец по-прежнему не сводил взгляда с мертвых тел, но рыжеволосый рыцарь этого, похоже, не замечал и сделал шаг к южанину.

– А нам не нужна помощь горстки паршивых южных псов!

Лицо Палладуса потемнело от злости, но прежде чем он успел что-то сказать, заговорила, вскакивая на ноги, Самата.

– Убирайтесь! – Ее голос сорвался на крик. – Все убирайтесь! Мои братья мертвы, а вы как голодные грифы кружите над их телами!

Из облака тумана к ним шагнул Олдет. Туман уже поднимался от земли, неся с собой влажность и холод. Олдет внимательно посмотрел на окружающих, и глаза его расширились от удивления.

– Что же случилось? – спросил он.

Грейс закрыла глаза и мысленно потянулась к Паутине жизни, в глубине которой зияла черная голодная пустота, поглощающая свет и все живое, что оказывалось вблизи нее.

Грейс допустила непростительную оплошность. Именно здесь, в землях Западного Перридона, она впервые столкнулась когда-то с подобным колдовством. Следовало бы помнить о том, что такое может повториться снова.

– Дарж, – проговорила она, указывая дрожащей рукой в направлении густых зарослей ежевики. – Вон там!

Голос ее, похоже, вывел рыцаря из состояния временного оцепенения. Он перешагнул через тела мертвых Пауков и затянутыми в перчатки руками раздвинул кусты. Показался каменный трехгранный столбик примерно пяти футов в высоту. Все его три гладкие черные боковые поверхности были покрыты какими-то небрежно высеченными символами.

Когда Дарж повернулся к Грейс, лицо его было совершенно серым.

– Это пилон, Ваше величество!

Палладус и Самата непонимающе посмотрели на него. Тарус прижал руку к голове и слегка пошатнулся.

– Какой пилон?

– Пилон зла, – ответила Грейс сквозь стиснутые зубы. – Уходите отсюда! Все уходите! Быстрее!

Подобно волшебному заклинанию – а Грейс сама была не вполне уверена в том, что подсознательно не подвергла их магическому воздействию, – ее слова, похоже, сумели разогнать темную злобную тучу, затуманившую головы товарищей, Палладус и Тарус обменялись смущенными взглядами и устремились к лагерю, на ходу выкрикивая приказания. Олдет помог Самате подняться на ноги.

– Нужно похоронить их, – сказала королевский Паук, глядя на тела своих собратьев.

Грейс на мгновение задумалась, затем отрицательно покачала головой.

– Их тела запятнаны магией пилона, магией зла. К ним нельзя прикасаться. Извини, Самата.

– Тогда мы предадим их тела огню, – заявил Олдет, указав на сухой кустарник, окружавший убитых и каменный столб.

Самата мрачно кивнула.

– Я принесу факелы.

– Пойдемте, Ваше величество! – хриплым голосом позвал эмбарец. – Давайте поскорее покинем это место!

Нужно было спешить, потому что ночь уже укутывала окружающий мир покрывалом тьмы. Облаков на небе, к счастью, не было, а луна находилась в своей четверти. В противном случае было бы трудно передвигаться по местности, так сильно изрезанной оврагами. В сгущавшихся прямо на глазах сумерках ехать можно было лишь с небольшой скоростью. И пешие, и конные часто спотыкались о камни.