Катти Карпо - Окаянная душа

— Их учение не позволит им променять дары природы на ложный комфорт, — бесстрастно сказал он. Огонек в глазах девочки погас. Ее безучастный взгляд скользнул по лицу женщины и уставился в никуда. Инес даже засомневалась, видит ли она что-нибудь перед собой сейчас.

— Возвращайтесь на пост, — кинул Нихэль через плечо и осторожно стряхнул оставшиеся капли с плаща.

— Но там дождь! — запротестовала Инес. — Они же замерзнут насмерть.

Нихэль повернулся к ней. Уголки его губ скользнули вниз, придавая лицу мрачное выражение.

— Вы хотите помешать их учению? — спросил он, глядя прямо в глаза Инес.

— Нет, но…

— Прошу вас не вмешиваться, госпожа Поль. Мы готовы оказать посильную помощь, но в ответной услуге не нуждаемся.

Женщина растерянно повернулась к замершим на пороге детям. Она успела разглядеть, что под капюшоном с дикими глазами скрывался мальчик. Ему тоже было лет десять, но из-за капюшона Инес больше ничего не могла рассмотреть.

Внезапно оба, словно по команде, развернулись и растворились в ночи так же быстро, как и появились.

— Ой, — только и успела сказать ошарашенная хозяйка дома. — С ними точно будет все в порядке?

— При вашей нынешней проблеме стоит ли беспокоиться за других?

На подоплеку Инес среагировала, как и всякая женщина: она громко хлопнула дверью и с сердитым видом встала посреди комнаты.

— Что вы имеете в виду, уважаемый господин Рош? — она особенно выделила интонацией «уважаемый».

— Надеюсь, мы не будем вступать в конфронтацию из-за пустяка? — Нихэль приятно улыбнулся и оглядел комнату. Раньше он был слишком занят, чтобы осмотреть помещение. Маленькая комната освещалась пламенем, теплеющем в очаге, и казалась еще меньше из-за большого стола в углу. Скамейка у второй стены, парочка полочек, кованый сундук — вот, пожалуй, и все убранство помещения.

Инес глубоко вздохнула.

— Я прошу прощения за свою неучтивость.

— Мне тоже следует извиниться. — Нихэль чуть поклонился. — Я был непростительно груб.

— Нет, что вы. — Инес смолкла, не зная, что еще сказать.

Внезапно со стороны стола раздался шелест. Нихэль резко развернулся и, разглядев источник шума, тут же расслабился. На стуле у стены сидел мальчонка лет восьми и во все глаза таращился на происходящее. Он так тихо сидел, что, если бы не этот шелест, ему позавидовали бы все лихие шпионы современности.

— Это Виктор, — поспешно представила его Инес. Она обрадовалась появившейся возможности нарушить подкрадывающуюся тишину. — Мой сын.

— Очень приятно. — Нихэль улыбнулся мальчику. Тот никак не прореагировал.

— Поздоровайся с добрым путником, — попросила Инес. Виктор продолжал молчать.

— Простите его. Мы сейчас все слегка не в себе. — Женщина опустила глаза, чувствуя приближающиеся волны рыданий.

— Я понимаю. — Мужчина обвел комнату внимательным взглядом. Его взор остановился на боковом ответвлении, скрытом узорчатой занавеской. Похоже, там была дверь в другое помещение.

— Из ваших разговоров в городе я понял, что ваш сын находится сейчас в ужасном состоянии. Виктор на вид здоров. Значит, ваш второй сын?

Инес кивнула. Первая слезинка прочертила дорожку по ее щеке. Нихэль молчал, видимо, ожидая, что хозяйка дома поделится с ним какой-либо информацией. Женщина безмолвствовала.

— Все же подробности вашей проблемы мне не известны, — наконец, не выдержал Нихэль. — Почему священник, а не…

— …врач? — закончила за него Инес. Нихэль заметил, что при разговоре женщина чувствовала себя более спокойно, чем пребывая в молчании. Похоже, тишина затрагивала болезненные струны в ее душе. — Врач уже бесполезен.

Мужчина промолчал, пока не зная, как реагировать.

— Мы не богаты… Операция стоит дорого, а нам обещали, что… — Инес стало трудно говорить. — В очередь на пересадку сердца…

— Я понял. — Нихэль зашагал к занавеске. Он не нуждался более в подробностях и не стремился довести страдающую женщину до истерики.

— Но что вы можете? — Голос Инес донесся до мужчины в тот момент, когда он уже протянул руку, чтобы отдернуть занавесу.

Нихэль оглянулся, так и не опустив руку.

— С какой целью вы искали священника?

Женщина перестала всхлипывать и довольно долго смотрела в его глаза.

— Для последней исповеди.

— Вы католичка?

Инес кивнула.

— И ваш сын тоже?

На этот раз женщина промедлила, но, в конце концов, утвердительно кивнула. Нихэль задумчиво потянул занавеску. За ней обнаружилась дверь, начавшая подгнивать с нижнего края.