Светлана Багдерина: Люди и монстры

— Он погиб и не погиб одновременно, — отвечая на безмолвный вопрос гардекора произнес Мугур и перевел взгляд на сына в поисках объяснения.

— Он влил свою душу в амулет и не дал ему разрушиться, — тихо проговорил виконт. — Он очень рад, что мы пришли к миру… говорит, что было бы приятно пропустить кружечку-другую далайнского красненького за знакомство… и чтобы мы не беспокоились за Шар… слишком сильно.

— Передай ему, что такого потрясного старикана мир не видел и вряд ли когда-то еще увидит, — еле заметно улыбнулся Фалько.

— Он слышит, — улыбка тронула губы Рамая. — И желает нам счастливого пути.

— Твои слова — да ветром Радетелю в уши, Пасаре са Флуэр, — гардекор глянул на развалины донжона, и ему почудилось, будто над закопченными камнями взметнулся крошечный веселый вихрь.

— Счастливого пути, — граф обнял сына, и са Флуэры замерли на несколько секунд, говоря без слов друг другу то, что не успели ни за семнадцать лет, ни за две недели.

— Счастливого пути, доамна Эмирабель… эру Тигр… Найз… — он по очереди подошел к каждому, сдержанно кланяясь или пожимая руки.

Мальчик стиснул в ответ широкую ладонь с мозолями от меча и даже попытался улыбнуться — но мысли его уже были в дороге. Обратно в Рэйтаду, оттуда кораблем до Далайны — и на Барзоа.

Барзоа!..