Анатолий Матвиенко - Демон против люфтваффе (СИ)

- Но по Уставу я должен сообщить. Хотя, если честно, меня это мало волнует. По сравнению с несанкционированным выходом в мир живых - сущая мелочь.

Бесовка тоже глотнула. Она выбрала сине-зелёную муть в высоком бокале. Мало здесь радостей, неприятностей куда больше. Собственно, главное благо в преисподней - этих невзгод избегать и тихо мотать срок.

- Хоть что-нибудь интересное увидел? Я там лет двести не была. Ну, как загнулась.

- Нет. Лаборатория, колбы, пентаграмма, свечи, четверо говнюков с вытаращенными гляделками. Я сразу назад.

- Правильно. Нечего рисковать, хоть и говорят, что побывавшие здесь в мире людей обретают дополнительные возможности.

- Какие, например? - ну да, я был на три головы выше парней в чёрной форме и их штатских помощников, убил четвёрку без труда. В руках остался хлыст, переполненный магией - он вынул души грешников. Честно говоря, сложно проявить себя иначе за полминуты.

- Сила духа, реакция, сообразительность. Ты же две тысячи лет назад родился? Жизненный опыт за такую бездну времени дорогого стоит.

- Он, знаешь ли, односторонний. Заживлять иллюзорное тело от ожогов кипящей смолой - умею. Повезёт, и настоящее залечу. Как это может помочь в алхимической башне?

- Наверно. Извини, мне пора. Удачи и не влипай больше по-глупому.

Я проводил её взглядом. Каждый в преисподней пытался... Остатки гениталий в виде дряблого мешочка служат лишь для того, чтобы принимать удар сапогом, отрываться под зубами дикого зверя или шипеть, растворяясь в смоле. Погладь меня там чертовка, наступило бы жуткое возбуждение у обоих, которое совершенно нечем утолить. Преисподняя, господа, весьма неприятное место. Ощутить Божью Благодать мы не можем, простые человеческие радости для нас отрезаны почти все, хотя помним и о грешном, и о высоком.

Наутро я принял очередную партию членов партии большевиков, но уже без членов... Не смейтесь - любой, поживший здесь хотя бы сотню лет, выражается примерно так же. Выслушал последние новости из Советского Союза. Да, маразм крепчает, нужно придумывать свежие пытки. Иначе троцкисты, попадая из ГУЛАГ НКВД в наши застенки, не почувствуют ухудшения режима. Если дело и дальше так пойдёт, зэки из советских лагерей отделаются символическими сроками лет в десять как святые великомученики.

Отбив почки новеньким, я двинул к начальству по вызову, обуреваемый нехорошими предчувствиями в связи с вечерним инцидентом. В преисподней скверные прогнозы сбываются - традиция такая.

- Вчера амулет носил? - рявкнул мой патрон, нервно теребя металлическую сливу на груди. Или даже на горле, стандартной длины цепь едва охватывает его толстенную шею.

- Какой период времени вы имеете в виду, ваше дьявольское превосходительство?

- Ясно. Вечером шатался без него. Обормот!

- А что, простите?

- Будто не знаешь. Смертные выдёргивали нашего брата наверх.

- Ужас, патрон!

- Не ёрничай. Если до тебя доберутся, мало не покажется. Даже сверху интересовались. Небожители, мать их.

- Ой, бл...

- Именно. Так что готовься. Досье вычисти, напиши себе характеристику и клади мне на подпись. Выпяти поощрения, инициативу по созданию здесь филиала Соловков, досрочное перевоспитание самых замордованных тобой зэгов. Я доброе слово замолвлю, потому как если тебя сожрут, и мне ввалят. А всё закончится, лично с тобой разберусь, понял? Так разберусь, что у ангелов помощи запросишь!

- Что вы, патрон...

- Иди!

Раз велено, что мог - подчистил. Сомнительные места длинной трудовой биографии вычесал и привёл в божеский вид, благо зэг Лев Толстой через пару отрядов на киче чалится... Отставить блатной жаргон! Он считается грешным, приравнен к мату, за него годик накинут как с куста. И удержаться трудно. У меня же основной контингент - атеисты из СССР, волей-неволей нахватаешься словечек. По словам недавно расстрелянного, страна напоминает московский трамвай в час пик - половина сидит, остальные трясутся.

Зачем?

Если я, например, заставляю Яшу Свердлова повиснуть на крюке под ребро, то стараюсь с высокой целью, помогаю искупить большевистские грехи и в награду испить Божьей Благодати. Какого ляда ироды из ГПУ-НКВД зековские души вытрясают, никак понять не могу. Помню, трое суток убил на Дзержинского, ничего толковее "мировой революции" из него не выжал...

Небесная канцелярия и наш филиал работают медленно, месяцами решая простой вопрос, но с неумолимой беспощадностью, которая крупными буквами нарисовалась на постной роже святоши, спустившегося к нам для разборок по моему личному делу. Заняли они минут двадцать, не больше.