Анатолий Матвиенко - Демон против люфтваффе (СИ)

- Знакомьтесь. Адольф, мой друг Вильям - как раз из тех, кто не может вернуться с войны.

- Мы знакомы, - он сделал чуть заметную паузу, улыбнувшись в прокуренные усы. - Так сказать, заочно. А по поводу не вернувшихся, вы зря иронизируете, групп-капитан. Я почти каждую ночь вижу в прицеле английский или русский самолёт, сбиваю, потом погибаю от огня его коллеги. Кстати, мистер Хант, это вы уничтожили Мёльдерса?

- Да, герр Галлен.

- Полагаю, не очень по-джентльменски? Дострелили повреждённый "Мессершмитт" над Ла-Маншем? - он глянул испытующе.

Сейчас пытается взять на "слабо". Я готов. Для затравки немного накалим атмосферу.

- После подвигов Мёльдерса в составе легиона "Кондор" и Герники в Испании не считаю возможным применять слово "джентльменство" по отношению к Люфтваффе.

Проигнорировал осуждающий взгляд Бадера. Ты не любишь коммунистов и выходцев из колоний, позволь мне по-прежнему ненавидеть наци. Вернусь в преисподнюю, попрошусь к ним на зону, если не отрядным, то хотя бы контролёром. Правда, желающих поработать в администрации концлагерей для дохлых эсесовцев и прочих истинных арийцев там наверняка предостаточно.

- Я сбрасывал в Тангмере вымпел с предложением встретиться в равном и честном бою. Что-то не обнаружил вас на месте рандеву.

- В это время у меня нашлась более важная работа, нежели развлекать вас дуэлями. Наполнял Канал немецкими трупами, знаете ли.

Бадер и Так возмущённо вытянули лица, а Галлан елейным голосом спросил:

- Как сейчас у вас со временем?

- К вашим услугам, герр генерал-лейтенант Люфтваффе.

Он усмехнулся.

- К сожалению, служу в ВВС Аргентины, а не Люфтваффе. Впрочем, это дела не меняет, - немец обернулся к англичанам. - Даглас, мне один американский киношник звонил. Сожалел, что "Глостер-Метеор" в реальном бою не встретился с "Мессершмиттом-262". Как вы думаете, если обратиться к командованию КВВС, можно организовать совместный вылет?

Бадер с лёгким ужасом оглядел нас обоих.

- Вы всерьёз собрались повоевать?

- Ну что ты! Достаточно сравнить пилотажные качества машин и лётчиков. Из оружия предлагаю только фотокинопулемёты. Можно, конечно, организовать встречу "сто девятого Курфюрста" со "Спитфайром" девятой серии, но это не то, не то. Согласны, мистер Хант?

- Да, герр Галлан.

- Отлично, - он чуть наклонил голову и тихо добавил. - А там - vae victis (21).

- So mote it be (22).

Организовать сие действо оказалось куда сложнее, чем договориться главным фигурантам. Плюс требования спонсора-киношника - чтобы был безоблачный день. Много таких английской осенью и зимой? Поэтому ждали долго. Наконец в один из редких погожих дней два первенца турбореактивной авиации поднялись в прозрачный воздух графства Кент. Как условились, мы набрали сравнительно небольшую высоту в семь тысяч футов и понеслись друг другу навстречу.

В воздушных турнирах это - обязательный ритуал. Два истребителя демонстрируют лобовую атаку, рано расходятся и начинают карусель, пытаясь зайти в хвост друг другу. Если смог закрепиться на двухстах-трёхстах ярдах, засняв удержание противника на мушке - вроде как победил.

"Мессершмитт" быстро увеличивается. Мы сближаемся со скоростью, более чем в полтора раза превышающей скорость звука. И я понимаю, что ни при каких условиях Галлан не отвернёт.

"И ты не отворачивай" - вопит моё alter ego.

21. Горе побеждённым (лат).

22. Да будет так (жаргон преисподней).

"Ваня, для тебя это - самоубийство. Смертный грех, ему, как правило, нет прощенья. Ни мук, ни Божьей Благодати. Уничтожение души".

"Плевать! Ты же рулишь. Главное - прикончи гада. И не поминай лихом. Прощай".

Мы неслись, словно безумный самурай на "Зеро". Время растянулось... Словно час прошёл, пока уродливое треугольное рыло, окружённое цилиндрами турбин, заполнило обзор. Я уже разглядел голову Галланда поверх прицела, когда время действительно остановилось. Здравствуй, белокрылый мучитель.

"Ты знаешь, что это - конец, и никакие фокусы не спасут?"

"Догадываюсь. Но моя задача - истреблять нацистов. Сейчас я убью последнего из них, до которого могу дотянуться".

"И убьёшь Ивана".

"Да. Сопутствующий ущерб. Я на войне, небожитель. Здесь без него никак".

Он материализовался в воздухе между кислородной маской и приборной доской.

"Если не считать одну мелкую, зато очень существенную деталь. Суицид".

"Это я убиваю его, а не он себя!"

"Но грешник не возражает. Даже если не будет приговорён к стиранию души, это на добрых лет пятьсот тянет. Минимум".