Николай Басов - Собаки из дикого камня

— Заговор задумали те, кто тебе докладывал, князь. А мне пришлось совсем худо, когда в третий раз…

— Тебе не могло все это привидеться, лекарь? — вдруг сурово спросил Гергос. Он, по-видимому, не совсем доверял Кнебергишу.

— У меня есть журнал вскрытия, капитан, — ответил врач. — Кроме того, было еще и третье покушение. Они напали на меня, когда я уже почти закончил модель Гонга…

— Значит, первой Гонг все-таки изготовил ты! — загрохотал Гергос. — Я так и думал. Уж слишком этот Капис бестолковый, чтобы сделать такую штуку.

— Конечно, его сделал я, — не смутившись, ответил Кнебергиш.

— Это и есть главное доказательство твоего злоумышления, лекарь. Ваша светлость, прикажите арестовать его, — обратился Гергос к князю.

Князь сделал слабый жест рукой. Ему хотелось послушать Кнебергиша, вмешательство капитана было неуместным.

— Я вовсе не собирался злоумышлять против кого бы то ни было, — удивленно ответил Кнебергиш. — Я ставил эксперименты. Неужели не понятно — это не может послужить причиной для преследования, потому что зло причинили другие люди.

— Кто?

— Этого я не знаю. Полагаю, это должен выяснить ты. — И Кнебергиш прямо посмотрел на Гергоса.

— Продолжай, Кнебергиш, — сказал князь. — Я не совсем понял, кто напал на тебя в третий раз.

— Они вошли в мою мастерскую, когда я был там один. Я уже простился с жизнью, но они… Князь, я слышал, как они звякали оружием, они были готовы убить меня, я понял это по их разговорам. Но они… не нашли меня. И я их тоже не увидел.

Гергос посмотрел на лекаря как на сумасшедшего, потом перевел взгляд на князя:

— Звучит как беспомощная ложь.

Лотар быстро взглянул на Сухмета. Восточник стоял у стены и был так бледен, что издалека мог сойти за статую. Но старик верил тому, что рассказывал Кнебергиш. И Лотару тоже осталось только поверить, как бы странно это ни звучало.

— Они бродили около меня, я чувствовал, как они дышали мне на ухо, но я не видел их, а они не видели меня. — Лекарь на мгновение задумался. — Впрочем, у меня сложилось впечатление, что если бы они на меня наткнулись, то смогли бы убить. Вернее, сообразили бы, куда нанести удар.

Князь потряс головой и посмотрел на Светоку, которая на удивление приветливо рассматривала Кнебергиша. Она, кажется, не совсем понимала, что он говорил, но ей нравился звук его голоса.

— В общем, князь, я остался жив, хотя не знаю почему. Спустя какое-то время, когда я вернулся за своим Гонгом, решив, что банда убийц, не найдя меня, все-таки ушла, его уже не было. Кроме того, вынужден признаться, нервы мои не выдержали, и я удрал из города, где возможно такое, чему нет объяснения.

Все замолчали. Лотар подошел к лекарю поближе и спросил, стараясь говорить так, чтобы вопрос был хорошо слышен князю:

— С этим мы, возможно, когда-нибудь разберемся, лекарь. А может быть, никогда не узнаем, что произошло с тобой. Не это сейчас важно. — Лотар помедлил, стараясь найти точные слова. — Ты изготовил первый Гонг, из-за которого стала возможна магия вызывания собак.

— Еще раз повторяю, чужеземец, — заголосил Кнебергиш, — я ставил научный эксперимент! За это не судят!

— Судят, если результат приносит вред людям, — холодно ответил Лотар, но тут же продолжил: — Но опять же не это сейчас важно, и я тебя не обвиняю ни в чем. Важно другое — ты знаешь что-то, что поможет нам вычислить Гонг или, может быть, испортит его на расстоянии.

Кнебергиш пожевал губами, посмотрел невидящим взглядом в потолок. Потом встал, прошелся перед князем, потер сухие ладошки.

— Нет, испортить его на расстоянии невозможно. Я ведь не очень понимаю принцип, по которому он устроен. Я ученый, а не колдун…

— Это мы слышали сегодня уже раз пять, — не очень почтительно прервал его Лотар. — Подумай, Кнебергиш, что заставит Гонг замолчать?

— Это невозможно, он в любом случае начнет “шептать”, когда на него упадут лучи Зо-Мур.

— А сколько она еще будет стоять на небосклоне? — спросил Лотар, пораженный вдруг такой очевидной мыслью. — Может, она зайдет за горизонт раньше, чем они успеют вызвать собак?

— По-моему, напрасные надежды. Звезда простоит на небосклоне всю эту ночь. И лишь завтра — и то не уверен — ее лучи станут слабее, чем нужно для того, чтобы привести собак в бешенство.

Мельком Лотар увидел чуть обиженное лицо Сухмета. А ведь и правда, подумал он, глупо получилось, если бы такая возможность существовала, восточник предупредил бы меня. Ведь как астролог, он, без сомнения, гораздо сильнее этого лекаря, в котором невежество смешано со способностью делать удивительные открытия.