– Автолик, ты обещал нас довести! – воскликнула Лейна.
– Мы ещё не дошли! Понимаете, не-до-шли! – отчеканил вольный стрелок с раздражением пойманного на шарлатанстве мошенника.
– Надо было сразу сказать, что не помнишь дорогу! Вместе бы мы что-нибудь придумали! – набросилась на него Лейна.
Её осадил ровный и спокойный, как сама пустыня, голос хранительницы:
– Тише, Элейна. Я никогда не была в Фаране, но много о нём слышала. Здесь каждый находит только то, что ищет. Ищешь уединения – найдёшь его. Ищешь покоя, откровения, прозрения – найдёшь тоже. Ищешь доказательств, что в Фаране нет никакого смысла и все рассказы о нём сказки – найдёшь и это, – Никта обвела слепым взглядом всех троих, и только золотистые огоньки в её зрачках напоминали о том, что она видит друзей лишь в своём воображении. – Не будем искать поводов для ссор. Сосредоточимся на том, что ищем. Что ищет каждый из нас. Тогда мы точно что-нибудь найдём.
– Отлично сказано! – воскликнул Автолик, повеселев в одно мгновение.
Однако его весёлость таяла с каждым часом пути. Воду расходовали по минимуму, шли быстро, а местность всё не менялась: песок, барханы. Назад поворачивать поздно, единственное спасение – впереди. Но беда в том, что непредсказуемый Фаран, игнорирующий человеческую логику, мог по-своему истолковать понятие «спасение».
К вечеру третьего дня, с обожжёнными солнцем лицами, окончательно отчаявшись, путники добрались до видневшихся отверстий пещер, над которыми нависал холм с одним-единственным деревом. Издали невозможно было определить, жилые это пещеры или нет, но сама смена однообразного пейзажа окрылила надеждой.
– Хвала Всевышнему! – воскликнул Автолик. – По крайней мере, будет где укрыться от зноя!
– А если там нет воды? – сухо спросил Марк.
Автолик пожал плечами.
– Что ж, для окончания земного пути лучшего места чем Фаран не отыскать.
– Весёлая мысль, – глухо прошептала Лейна.
Марк хотел обнадёжить её, что раз уж Автолик снова начал шутить, значит, всё складывается благоприятно, как тут его насторожил голос Никты:
– Тише! Разве вы ничего не слышите?
Друзья замерли. Поначалу не было слышно ни звука: вечерний Фаран был ещё молчаливей Фарана дневного. Но что-то вокруг было не так.
Таинственную тишину нарушал лёгкий шорох, доносящийся как будто из-под земли. Непонятный, необъяснимый звук, словно что-то огромное и длинное мягко скользило под толщей песчаной почвы, не встречая никакого сопротивления. Марк ощутил, что это «что-то» приближается, и ноги его затряслись ещё до того, как разум сумел осмыслить надвигающуюся угрозу. Он понял, что неведомое существо его отлично видит и через секунду будет у его ног. Максимум, через две…
Змей пустыни!
Марк не сподобился даже выхватить меч – наверное, подспудно понимал, что этого врага ему никак не одолеть. Его хватило лишь на то, чтобы вырваться из сковывающего одиночества, когда весь мир вокруг стал абсолютно чужим, и увидеть лица друзей: отвисшая челюсть Автолика, раскрытые в ужасе глаза Лейны, покрытые мертвенной бледностью щёки Никты…
Две секунды минули. Песок вспучился, взлетел столбом высоко вверх, и вот – чёрное кольцевидное тело гигантского змея застыло в изогнутой стойке.
Марк остолбенел, против воли встретившись со взглядом чудовища.
«Его глаза… они… они не такие… такого не должно быть…»
В них не было той ненавидящей всё живое силы, которую излучали глаза чёрных драконов. Щёлочки глаз этого существа выражали древние знания о смертных и обо всех их слабостях. Шипение змея было не злобным, не пугающим – в нём была скользкая вкрадчивость, проникающая глубоко в разум, в душу и ещё глубже. Узкая треугольная голова с двумя длинными ядовитыми клыками и мелко играющий раздвоенный язык поражали параличом без единого удара.
«…Это морок! Иллюзия! Его не существует… – зашумело в голове. – Мыслезащита! Нужно закрыть разум!»
Поздно! Невыносимые искушения беспрепятственно ворвались в разум, круша мечты, идеалы, веру – всё. Поползли глубже, проникая в самые сокровенные глубины естества. Хотелось исступлённо завопить «Не-е-ет, не смей!!!», удержать любой ценой это всепроникающее осквернение, это бесцеремонно лезущее в душу злорадное любопытство бессмертного существа. Но Марк был скован. И скован даже не магией древнего змея, а шокирующим осознанием того, что он готов поддаться искушению! Власть, знания, могущество, удовольствие – невероятная, чудовищно приятная услада, возносящая его на уровень могущественного теоита – в этот миг Марку почудилось, что он готов принять любое из предложенных искушений, даже точно зная, что расплатой станет бесконечная мучительная смерть, без надежды обрести покой…
Читать дальше