Юрий Иванович - Становление Империи

Понятно, что здесь не «жигулёнок». Мир не тот, и масло может быть «вечным». Но накипь эта в виде уплотнившейся смазки таким слоем могла накопиться только за год. Не меньше. Что из этого следует? Что создатели этого сюрреализма забили эпическую гайку на своё детище? Или специально испытывают его на износоустойчивость и на прочность?

А что, вполне возможно и такое! Этакий полигон, на котором испытывается целая туча валов, подшипников, поршней, уплотнений, редукторов и всего остального, что только взбредёт в голову местным гениям. Потому что представить себя в днище огромной машины здравый рассудок не позволял. На некий титанический дизель гигантского суперлайнера это тоже не похоже. Всё-таки некие каноны построения и единая, связующая цепь тут отсутствовали напрочь. Всё раздельно, всё как бы само по себе. Значит, всё-таки Полигон?

Ладно, так и назову его с большой буквы. Но теперь следовало думать, как добраться до иллюминатора. Его-то я вышибу, как и тонкую стену ниже его. Но как мне подпрыгнуть на высоту в четыре метра? Был бы я дельфином…

«Ага! То сразу бы сварился в этом едком вареве! – ёрничала логика. – Тоже мне, дельфин отыскался!.. И нечего тут думать: долбить надо! Если на грохот выбитого участка никто не прибежит из техников или спасателей, тогда ниже лупить, и ниже. Так до уровня озера пролом и опустится…»

С логикой трудно спорить. Разве что жадность с осторожностью плевали на любые авторитеты:

«Не факт, что стена окажется простой, возможна и некая магическая защита на ней. Тот же Сияющий Курган нельзя разрушить при всём желании, как утверждали хранители. А ведь на сводах драгоценные камни, да и зроаки когда-то там свирепствовали, но ни камешка отковырнуть не сумели. Значит, и тут сил может уйти немерено, а они не бесконечны. Не лучше ли нанести повреждение окружающей технике в самом уязвимом месте? Создать тот самый пресловутый «камешек в жерновах»?..»

Тоже логично. Порой и песчинка может привести к фатальной поломке…

Я поплыл влево, к той самой плите, которая создавала волну. Тем более что вдоль стены это было сделать намного проще. Другой момент, что чем ближе к плите, тем круче волны. Но самое главное я рассмотрел: на стыке каменной и железной стен имелась солидная щель сантиметров в сорок. И через неё удалось заглянуть за плиту. Пусть только и увидев при этом лишь зев крайнего тоннеля. Пустой, ничего из него не течёт, идти можно свободно, если не обращать внимания на уровень отработки под ногами. Примерно по колено будет.

Ну и самое главное, что, используя эту щель вместе с покачиванием плиты, можно забраться чуть выше, а потом и перевалиться на ту сторону. Если туннели тупиковые, обратно в озеро плюхнуться ещё проще.

Подумал. Представил несколько рисковый процесс перелезания в скользкой среде. И… поплыл обратно. Всё-таки решил вначале пошуметь.

На свой островок добрался немного уставший и, уже стоя на вздрагивающей основе, с удивлением прислушался к своему физическому состоянию.

«Воздух! – озарила догадка. – В этих испарениях ничтожно мало пригодного для дыхания кислорода! Вуаль Светозарного – и та не справляется с фильтрацией и очисткой ядовитых взвесей. Надо пошевеливаться!..»

Вот потому и не стал выискивать место в механизмах, куда засунуть пресловутый «камешек». Незамедлительно сосредоточился на иллюминаторе. Зная, где он находится, отыскать его повторно оказалось легче даже с такого расстояния.

Прицелился и отправил первый эрги’с таранного типа. Небольшой, всего в пятую часть от максимально возможного. Хрустнуло, почти громыхнуло, но… Но иллюминатор остался цел. Только накипь обвалилась и расползлась пятном. Да стал виден кусочек металлического обода.

Ладно, мне не жалко и максимальным по силе эрги’сом. У-ух! Кряк! Хоть небольшая дыра, но появилась! Да и сам обод по всему периметру явно сдвинулся. Ну и третий удар окончательно открыл провал в тёмные пространства внутренних переходов.

Увы, стена только немножко надкололась. А когда четвёртый удар только немного этот надкол расширил, жадность вновь стала главенствующей в сознании:

«Так недолго и без сил остаться, растрачивая их понапрасну! А рюкзачка-то с едой нет! – на что грустно отозвалась её величество прожорливость: – Вот это меня больше всего и беспокоит!..»

Минут на пять я замер, присматриваясь и прислушиваясь. Свет не мелькал в образовавшейся дыре. Звуков тревоги тоже не слышалось. Отключать механизмы Полигона тем более никто не торопился.