Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

— Но чтобы сделать это, нужно подойти близко, ближе, чем решится даже воин, — заметил он.

Она пожала плечами.

— Конечно. Но во время скитаний знакомишься с разным оружием. Я работала на полях и многое там узнала. Мой меч, — она наполовину вытащила лезвие из ножен, показывая, как оно сточено, — не таков, чтобы без опаски использовать его в бою, хотя он принадлежит мне как правительнице Дома. У меня есть ещё лук и стрелы, — говоря об этом, она не хвастала. — А денег или удачи для приобретения ружья–игольника у меня не было. Поэтому пришлось изучать другие способы.

Он ничего не ответил. И так как снова надел шлем, Тирта не видела выражения его лица, заметила только, как чуть дрогнули губы. Однако решила, что понимает его реакцию, и не хотела сердиться из–за неё. Каждому своё: пусть сражается сталью и стрелами, для этого его и воспитали.

Девушка хорошо понимала, что выучило и закалило её за прошлые годы. У неё сложились свои представления о чести и бесчестье, и она, как правительница Дома (хотя теперь это только слова, за которыми нет ничего реального), строго придерживалась этих представлений. Тирта ни у кого не спросит хлеба, не станет искать у знатных родичей крыши и убежища. Она всё заработала своими руками, и если использует оружие, которое кажется фальконеру нарушающим воинский кодекс (может быть, он посчитал её порошок чем–то вроде яда), она сама за это ответит.

Дар земли доступен всем. Если он не используется для зла, он такая же достойная защита, как и закалённая сталь. И если фальконер хочет поспорить с ней об этом, пусть скажет сейчас же, и она разорвёт договор.

Очевидно, он не собирался этого делать. Протерев осквернённую стрелу в песке, он достал тряпку и ещё раз вытер её, потом уложил в петлю на поясе. И тут оба услышали слабый шум.

Тирта первая заметила небольшое коричневое существо. Ей показалось, что оно чешуйчатое. И у него определённо было несколько пар лап или ног. Девушка решила, что это стервятник, питающийся падалью, торопится на богатый пир, какие редко встречаются в этой пустынной местности. Ни слова не говоря, девушка и фальконер оставили ночного охотника, снова поднялись на карниз, покормили и напоили лошадей, сами немного поели и двинулись дальше. Спутник её снова пошёл впереди, ведя на поводу лошадь, выбирая путь там, где Тирта, несмотря на остроту своего зрения, Не видела даже подобия никакой тропы.

К восходу солнца они достигли вершины хребта, и здесь действительно обнаружилась узкая дорога со старыми следами копыт. Виднелись также следы вилорогов, той мелкой разновидности этих животных, что столетия назад поселилась в этих горах. Они очень пугливы, но Тирта держала лук наготове, надеясь свалить одного и тем пополнить их скудные запасы.

К середине утра тропа пошла вниз, и вскоре они спустились в чашеобразную долину, где от источника среди густой зелени бежал ручей.

Почти сразу стало понятно, что не они первыми нашли такое замечательное место для лагеря. Рядом с источником пряталась хижина из камней, накрытых толстыми ветвями (меж камней свисали сухие листья и кора). Перед входом чернела яма для костра. Тирта поспешила набрать сухих веток. И когда она разбирала сорванные недавней бурей ветви, то случайно наткнулась на доказательство того, что они, возможно, не одни.

На полоске мягкой земли ясно был виден след обуви. Недавний: шедший два дня назад дождь не смыл его. Девушка присела, отбросила налетевшие листья и принялась внимательно разглядывать след.

Сама она носила мягкую обувь с голенищами до икры. Обувь для долгих путешествий на границе, подошва из множества слоев кожи, самый нижний слой из шкуры ящерицы сак. Такая подошва выдержит трудный поход лучше любой кожи. Она совсем не скользит, на ней можно устоять даже на мокрых камнях. А в мешке у девушки лежала запасная пара подошв.

Это же был след обуви с севера, причём в хорошем состоянии, что значило, что владельцу этой обуви не пришлось долго бродить по горным дорогам. Девушка продолжала изучать след, когда к ней присоединился фальконер.

Он протянул руку к следу, но не коснулся его.

— Мужчина… возможно, солдат… или разбойник, которому повезло с добычей. Возможно, вчера утром…

Тирта оглянулась на хижину, подумала о вдребезги разбившихся планах отдыха для пони. Стоит ли тут задерживаться, имея такое ясное доказательство, что они не одни? Она взвешивала все варианты, когда снова заговорил фальконер: