Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

«Или знаешь, но не хочешь...» — Короткий смешок.

Оставим этот спор! Ты можешь что-нибудь сделать?

«Испугался?»

Немного.

Я не пытаюсь ей лгать — бесполезно. Мантия во сто крат мудрее меня и мигом раскусит любой, даже самый изощрённый обман.

«И что же тебе нужно?»

Спрячь меня.

«Спрятать? Выражайся точнее...»

Если там находится маг, он не должен... Он не должен ничего обо мне узнать.

«Совсем ничего?»

Совсем-совсем.

«Зачем это тебе?»

Что — «это»?

«Вместо того, чтобы порвать ткань чужой памяти, ты собираешься пощадить её... Почему?»

Что тебя так удивляет? Я не хочу причинять зло кому бы то ни было!

«Ты должен сам решать, что есть ЗЛО... Не принимая в расчёт мнения и желания других...»

И твои в том числе?

«И мои — тоже...» — Ещё немного, и я окончательно запутаюсь.

Я решу. Непременно. Но как-нибудь потом.

«Тебе себя не жаль?» — Странные слова. На что она намекает?

Что ты имеешь в виду?

«Я могу сделать то, о чём ты просишь, но... Это будет неприятно... И опасно...»

А именно?

«Ты можешь надеть Вуаль...» — Я содрогнулся, вспомнив скудные сведения, почерпнутые мной из уроков детства, но отступать было некуда.

Действуй!

«Ты уверен?»

Да, фрэлл тебя подери!

«Тот, кого ты так любишь поминать, в сравнении со мной — не более чем песчинка на берегу океана...» — Это даже не шутка, просто констатация факта.

Да знаю я! Просто... мне нравится так выражаться. Ты против?

«Я не могу запрещать или разрешать тебе что-либо... Пока ты не сдашься и не примешь мою власть...»

Ты так сильно этого жаждешь?

«Мне всё равно... Но ты... Ты меня забавляешь, и потому я всё ещё разговариваю... с тобой...»

Приятно слышать! Ты будешь делать своё дело, или мне до вечера торчать в этой траве?

«Как ты нетерпелив... Впрочем, изволь... Закрой глаза и задержи дыхание...»

Сотни невидимых нитей скользнули из Пустоты, оплетая тело тугим коконом и вгрызаясь в кожу. Я знал, что для всего окружающего мира Вуаль неощутима, но сам еле переборол отвращение, когда скользкий ком этой призрачной паутины растёкся лужицей слизи по моему лицу и горьким киселём ринулся в горло...

«Готово... Можно дышать... Только открывай глаза медленно...»

Я не всегда следую советам, но сейчас был именно тот случай, когда всё надлежало делать правильно. Воздух показался мне дымным, а когда ресницы дрогнули и поползли вверх, я едва не пожалел о своём решении. Вуаль не только скрыла меня от магического Пласта мира, не только подарила мне вторую ауру, сходную по силе разве что с аурой всё той же луговой травы. Она скрыла от меня многоцветие природы, обусловленное магией самой Жизни. Я мог различать краски и теперь, но... Они были приглушены и обескровлены — по грязно-голубому небу ползли грязно-белые облака, и даже солнце казалось потускневшим. Только холоднее мне почему-то не стало...

«Доволен?..»

Ты прекрасно знаешь, что нет. Но... спасибо.

«Учти: это пассивная защита, она не предполагает отражение атаки...»

К чему ты клонишь?

«Твои чувства притуплены... Твои возможности ограничены... Будь осторожнее...»

Хм. Спасибо — ещё раз. Неужели она так заботится обо мне только потому, что избрала меня своим личным шутом?

«Тебе будет легче, если ты узнаешь правду? Не думаю...» — Горькая усмешка. Так смеются над собой.

Всё, можешь спать дальше!

Я поднялся, подхватывая сапоги и лом. Пора идти туда, куда меня, собственно говоря, послали — как бы это ни звучало...

— Мир этому дому. — Я поклонился женщине, вышедшей мне навстречу.

Она и правда была стара. Очень стара. Я бы сказал: так долго не живут, если бы не знал, что Время способно и не на такие шутки...

Довольно высокая, иссушённая прожитыми годами и зрелищем людских страданий. Волосы седые, пепельно-серые, впрочем, не поручусь, что это их истинный цвет. Сетка тонких морщин — на лице, на шее, на костлявых руках. Узкие губы плотно сжаты. Живут только её глаза — тёмные, кажется, синие. Прямое платье с еле заметной заговорённой строчкой по подолу сидит на старухе форменным мешком. Когда-то она, наверное, считалась красавицей, но сейчас выглядела почти уродливой. И совсем не производила впечатление доброй бабушки, любовно опекающей многочисленных внуков, — хотя селяне были (или должны были быть) для неё именно такими внуками, нуждающимися в заботе. А женщина скорее походила на суровую наставницу. Я бы даже сказал: излишне суровую... А может быть, мне просто показалось — только из-за того, что я изначально настороженно отношусь к магам, которые могут представлять собой угрозу для вашего покорного слуги. Особенно — к таким магам...