Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

Когда Мантия начала претворять в жизнь мои «расчёты», я позволил себе только на Втором Уровне проследить за изменением окраски и фокуса Кружева чар — на большее сил не оставалось. Процесс «открытия клетки», кстати, занял очень непродолжительное время. Только с первым из найо моя подружка церемонилась: для того, чтобы я имел возможность понаблюдать. А со вторым... Короткая вспышка, и готово.

Освобождённые из ловушки оборотни бессильно распластались на полу. Ну конечно, им же нужно восстановиться.

— Приходите в себя, только... Не шалите здесь. Перед хозяевами неудобно будет.

Одарив найо таким напутствием, я поднялся наверх, но в кухню возвращаться не стал, а вышел на воздух. За ворота замка.

Над морем и сушей по-прежнему висел туман. Как говорила Гани, такая погода обычна для местной зимы. Довольно тёплой зимы: хоть вода и показалась мне ледяной, на самом деле, в этих краях она никогда не замерзает. И снег почти не выпадает, поэтому трава растёт круглый год, на радость мемекающим рогатым оглоедам, из пуха которых получается удивительно мягкая и тёплая пряжа...

Присаживаюсь на замшелый валун у ворот.

В голове — ни единой мысли. Всё верно: путь выбран, препятствия устранены, о чём ещё думать? Просто шагать и шагать...

— Решаешь, как поступить? — тихо спросила подошедшая сзади гройгери.

— Уже. Решил.

— И как? Доволен решением?

— Наверное. Не знаю. Но чувствую себя лучше. Легче, что ли.

— Это хорошо, — Гани примостилась рядом. — Собираешься в путь?

— Да. Это заметно?

— Конечно. Всегда видно, когда кто-то готов идти. Неважно, куда и зачем. Просто — готов.

— Как раз мой случай... Ой, всё хотел спросить, да времени не было. Что это за приветствие, которым вы обменивались?

— Приветствие?

— Ну да. Что-то про «разрушителя».

Гройгери повернула голову и странно посмотрела на меня.

— Почему спрашиваешь? Из любопытства?

— Отчасти. Хотя, нет, вру. Мне просто НУЖНО знать. Почему-то. У Вас никогда не бывает такого ощущения? Необходимости?

— Понятно... — протянула Гани. — Это древний обычай.

— Древний?

— Достаточно старый, чтобы раствориться в крови. Народ гройгов чтит Разрушителя.

— И кто он такой, что ему поклоняется целый народ?

— Не поклоняется. Чтит. Уважает. Отдаёт должное, — укоризненно поправляют меня.

— Должное? Ему что-то должны? Или он что-то должен кому-то?

— И первое, и второе. Но это длинная история...

— А я не тороплюсь.

— Хочешь её услышать?

— Буду признателен, если расскажете. Но сначала ответьте на вопрос. Кто Вы?

Светлые глаза вспыхивают улыбкой.

— Та, кто я есть.

— Перефразирую: к какой расе Вы принадлежите?

— Сомневаешься в том, что я — гройгери?

— Вы сами дали повод для сомнений.

— Когда же?

— Несколько часов назад. И сейчас. Вы сказали «народ гройгов», а не «мой народ».

Она молчит, всматриваясь в серый пух тумана.

— Правильно. Имеющий уши, да услышит. Имеющий разум, да поймёт... А сам-то как думаешь?

— Вы не задали мне ни одного вопроса по существу. Ни кто я, ни откуда пришёл, ни по какой причине оказался в море. Либо Вы напрочь лишены любопытства, либо... И так знаете ответы на эти вопросы. Мне кажется, второе — вернее. Но если Вам всё обо мне известно, значит, Вы...

— Когда-то была.

— Разве можно перестать быть драконом?

— Если очень захотеть. И если мир поддержит твоё желание. Я приняла Изменение.

— Должно быть, причина была очень серьёзной?

— Для меня — да, — улыбнулась Гани. — И я расскажу о ней. В числе всего прочего.

Она устроилась поудобнее и начала, по-прежнему глядя в туман, а я смотрел на облачка пара, в которые превращались слова, слетавшие с потрескавшихся губ:

— Мы были молоды и увлечены собственным могуществом. Но мир тоже был молод и нуждался в опеке, а какие опекуны из ослеплённых Силой, азартных и непоседливых юнцов? О нет, мы старались. Как могли, а могли мы многое. Почти всё... Пока Гобелен не принял предписанный вид, мы могли разодрать его по ниточкам. И раздирали. Кто с умыслом, кто — по незнанию... И чаши весов не находили покоя. В мире, где Силой Источников могло овладеть почти каждое существо, непременно находились желающие заполучить больше, чем им отпущено. И шли войны. Кровопролитные. Вековые. Долгая Война покажется игрушечной по сравнению с ними... И тогда один из нас нашёл решение. Простое и гениальное: нужно создать оружие, разрушающее магию и возвращающее заимствованную Силу обратно в Источники. Мы ухватились за эту идею. Но очень скоро оказалось, что оружие непременно должно быть живым, ибо мёртвый предмет, и даже предмет, в который вложена душа, не подходит. Потому что является искусственно созданным объектом. А то, что будет разрушать чары и одновременно не позволять Силе бесконтрольно выплёскиваться в Пространство, должно быть плотью от плоти мира. Должно родиться в нём. Должно обрести жизнь так же, как это происходит со всеми истинно живыми существами. Нам нужен был кто-то живой... Мы подобрали несколько существ на эту роль, и даже продумали, какие изменения нужно ввести в кровь, чтобы получить задуманное, но... Внезапно мы поняли, что создаём погибель самим себе, ведь магия — вещь, без которой мы не можем существовать. Но остановиться в полушаге? На это мы не были согласны. И приняли решение, которое изменило нашу судьбу. Мы захотели сделать оружие послушным. Захотели в угоду своей прихоти лишить воли и разума живое существо... Мы ошиблись и, самое страшное, продолжали настаивать на своей ошибке. Даже после того, как боги посоветовали нам всерьёз задуматься над происходящим. Но что чужие советы тем, кто полагает себя равным богам? И мы сделали то, что задумали. Но не достигли нужно результата. Откат был так велик, что вызвал среди нас настоящий мор, уничтоживший многие Дома практически полностью... А потом, когда настало время восстанавливать потери, начали рождаться Разрушители. Такие, как ты.