Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

Воронка никуда не делась. Напротив, стала ещё плотнее, сжалась, образуя настоящий кокон. Кокон, из которого вот-вот появится...

Всё, больше нет сил сдерживаться.

Заканчиваю метания по Уровням Зрения и возвращаюсь в свой Пласт Реальности.

И тут же сдвигаю веки, чтобы хоть чуть-чуть защитить глаза от нестерпимого сияния, потому что посреди залы, почти над самым полом парит сгусток света. Живой.

Чересчур живой. И Танарит вдруг вздрагивает и бросается к нему, на ходу проводя своё тело через волны Изменения. Волны, которыми меня едва не отбрасывает назад, но я простил бы даже сломанные кости, потому что чудо, которое мне дозволили увидеть, стоит любых жертв.

Чудо рождения дракона.

А вы думали, дракон вылупляется из яйца [127]? Фу, какое примитивное представление о процессе. В некотором смысле, конечно, есть и «яйцо», и всё прочее, но этими понятиями можно лишь иллюстрировать, а не объяснять. Словами пользуются те, кому не доступны образы.

Я читал описание механики Пробуждения. Когда-то давно. Достаточно давно, чтобы не помнить всех подробностей, но они мне и не нужны. Лучше один раз увидеть, чем разбираться в противоречиях чужих рассказов...

Вы можете представить себе хрустального дракона? Дракона, словно выточенного из куска прозрачнейшего льда. Дракона, наполненного светом и чистотой, пугающего не размерами и грозным видом, а своим совершенством? Я тоже не мог. Пока не увидел Танарит в её первозданном облике. Вихрь света, ринувшийся навстречу столь же прекрасному, но ещё очень маленькому и потому нуждающемуся в заботе лучику.

Забота... О, заботы будет предостаточно. Но в тот миг, когда Танарит всем телом и всей душой обвилась вокруг новорожденного дракона, я понял главное. В одном малыш точно никогда не будет нуждаться. В материнской любви, потому что её так много, так много, что...

Я тоже в ней тону.

Эту нежность можно было бы сравнить с океанской волной, если бы не одна деталь. Волна разрушает всё на своём пути, а здесь... Здесь нет даже тени уничтожения. Чистейшая мечта и необъятное счастье. И ky-сenn с готовностью усиливает их, наполняя пространство залы феерией красок и звуков. Усиливает, радуясь вместе с матерью, встречающей рождение ребёнка.

А я пячусь назад, за пределы чужого триумфа, потому что чувствую: ещё немного, и разорвусь на части. От того, что эта любовь предназначена не мне.

Нет, неверно: от того, что никто и никогда ТАК меня не встречал. И уже не встретит. Как грустно...

Иду, не разбирая дороги. В ушах — звон и гул. Глаза забиты пылью умирающего тумана. Наверное, именно из-за этих пакостных крупинок мне хочется плакать. А может, не только от них.

Так вот, каким должно быть настоящее Пробуждение. Я всё-таки узнал. А лучше было бы не узнавать. Никогда.

Интересно, какими чувствами встретила бы меня моя мать, если бы не умерла за миг до моего появления на свет? Получил бы я хоть крошечную каплю нежности? Гадать бессмысленно. Зато прочих чувств мне было отсыпано сполна! Начиная от ненависти отца и заканчивая презрением и страхом слуг — ни одна из напастей не обошла стороной. Глядя на прошедшее детство с высоты пережитых лет, могу с уверенностью заявить: любви мне не доставалось. В лучшем случае, усталое сожаление и попытки сделать вид семейных отношений. Хорошо ещё, по юности лет я не мог понять, что на самом деле прячется в чужих взглядах. Собственно, и сейчас не до конца понимаю. Ну и фрэлл с ними, со всеми. С родственниками, слугами и гостями Дома. Надоело. Всё надоело.

Больно и пусто. Невыносимо пусто. Ни одной толковой мысли в голове, а в сердце... Настоящий хаос из несбывшихся надежд и неоправданных ожиданий. Надо вернуться в тот коридор, где меня вышвырнуло из Потока и попытаться найти дорогу домой. Или ещё куда-нибудь. Пока я в состоянии думать. Надо.

Но зачем Хранительница настаивала на моём присутствии? Чтобы лишний раз причинить боль? Нет, это глупо. Тогда почему? Почему?

— Снова струсил и сбежал? — звонкий детский голос, чем-то напоминающий Танарит. Но если в голосе той перекатываются хрустальные бусины, то этот больше напоминает глухой стук монет.

Девочка. Маленькая. По росту, имею в виду, потому что возраст дракона никоим образом не влияет на внешний облик. То есть, этой малышке, едва достающей макушкой до моего пояса, может быть на порядок больше лет, чем мне. А в том, что она — дракон, сомнений нет и быть не может, потому что Ткань Мироздания вокруг хрупкой фигурки вздыбилась парусом.