Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— У кого я должен просить разрешения? — пробую поставить вопрос иначе. Как выясняется, совершенно зря, потому что после непродолжительной паузы слышу два взаимоисключающих ответа:

— У всех!

— У одной-единственной души!

— Так у кого же?!

— Ещё не знаешь? Тогда рано об этом говорить.

— Но как я узнаю, если вы не хотите ничего объяснять?

— Сказано предостаточно! — заявляет правый камень, а левый вторит:

— Даже больше, чем нужно!

— Но я ничего не понял из ваших слов!

— А мы не торопимся.

— Да, не торопимся.

— Мы терпеливые.

— Мы можем ждать, сколько потребуется.

— Если видим, что имеет смысл ждать.

Вклиниваюсь в глубокомысленный диалог:

— Ждать чего?

— Наступления каждого нового дня, — нехотя поясняет один, а второй добавляет:

— Ждать-то легко, а вот попробуй встретить его должным образом!

И беседа поворачивает на второй круг:

— Да, встречать трудно.

— Но надо? Надо. А ведь потом и провожать придётся.

— Это ещё труднее. Помнишь?

— Помню. Ох, и потрудились тогда!

— В этот раз будет проще.

— В этот? Нет, проще не будет. Будет приятнее.

— Приятнее? Ерунда! Интереснее будет, это точно. А приятнее... Кому как.

— Да уж, кое-кому будет несладко.

— Горько будет.

— Скорее, кисло.

— Кисло-сладко.

— Кисло-горько.

— А если добавить соли...

Я не стал дожидаться продолжения обсуждений вкусовых качеств неизвестного мне блюда и быстрым шагом двинулся по аллее, стремясь оказаться как можно дальше от разговорчивых камней.

Ненавижу таких собеседников: сами первыми с тобой заговаривают, а потом быстренько забывают о твоём существовании и наслаждаются исключительно обществом друг друга. А может, был всего один болтун? Но как тогда он произносил одновременно разные слова? Или мне всё это почудилось?

«Не почудилось, успокойся...»

Что это было?

«Не что, а кто...» — поправляет Мантия. — «Два самых несносных создания в Доме...»

Кто они?

«Думаю, скоро ты с ними познакомишься ближе, чем хотелось бы...» — сочувственно тянет моя подружка.

Неужели так трудно прямо ответить на вопрос?

«Вижу, ты ничему не научился...» — насмешливый вздох.

Чему я должен был научиться и у кого?

«Они же сказали: ещё рано...»

Рано для чего?

«Для прямых ответов...»

Почему?

«Видишь ли, мой дорогой, прямой ответ подобен удару меча: если ты не готов с ним что-то сделать, он скорее всего тебя убьёт... Но если ты малость поднаторел в умении сражаться, каждая атака врага будет приносить пользу... И отражённая, и пропущенная...»

Отражённая — может быть. А пропущенная? Если я пропускаю удар, он...

«Достигает цели, хочешь сказать?... Не всё так просто... Некоторым ударам не нужно мешать: просто уйди с линии удара и позволь противнику, увлекаемому тяжестью его собственного оружия, проскочить мимо ...»

Для фехтования твой совет ценен, не спорю. Но как его применить в искусстве общения?

«Очень просто... Не нужно пытаться вывести собеседника на чистую воду... Во-первых, он не рыба, а во-вторых... Только очень сильные и мудрые личности могут полностью контролировать свои внешние проявления, а большая часть тех, кто встретится на твоём пути, только и ждут момента, чтобы показать себя во всей красе... Просто сделай шаг в сторону, заставь растянуть атаку, легонько коснись его клинка своим и сразу же отступи... И всё получится само собой...»

Что именно получится?

«Достойные не ударят в грязь лицом, а все прочие... Так им и надо!...»

Ты меня запутала. Окончательно.

«А, по-моему, только-только наставила на путь истинный...» — кокетливое кручение перед зеркалом.

Спорить бесполезно, полагаю?

«Спорить вообще бесполезно... Независимо от цели и состава участников... В споре не возникает ничего хорошего: либо ты получишь повод усомниться в справедливости своей жизненной позиции, либо наоборот, ещё сильнее в ней утвердишься...»

Понял. Могу продолжать движение?

«А мы уже пришли...» — небрежно заметила Мантия.

И верно. Пришли. Домой.

Нижний Сад уступил место Верхнему, являя во всей красе Дом, из которого я убежал, чтобы вернуться. Вернуться. Сегодня. Сейчас.

Взлетающие в небо башенки. Сухие цепкие побеги плюща, добирающиеся почти до самой крыши. Входная дверь, створки которой выточены из цельного массива дерева. Какого? Фрэлл его знает...

Стены сложены из камня, чёрного и блестящего. Уверен, в первые годы существования всё это выглядело уныло, если не мёртво. Но сейчас, усыпанный пятнышками вечнозелёного мха и крупинками инея, дом кажется всего лишь спящим. Да, иной сон похож на смерть, но имеет перед ней одно неоспоримое преимущество: может быть прерван. А значит, всегда остаётся надежда. На что? Да на что угодно! Например, на проникновение внутрь без свидетелей.