Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— Разумеется, Магистр. Со своей стороны, в случае полного успеха я готов накинуть несколько монет сверху, — с готовностью сообщил Лакус.

Магичка криво усмехнулась, пробормотав себе под нос что-то нелестное о тупых любителях кровавых зрелищ. Спустя миг, сверкнув серебром в свете факелов, лезвие, выпорхнувшее из рукава её мантии, вонзилось в основание черепа трактирщика, и по моей спине снизу вверх пробежал холодок. Нет, не сказать, что я испытывал какие-то нежные чувства к этому человеку, но лишать его жизни только ради того, чтобы увидеть довольно посредственную, на мой взгляд, сценку... Ведь можно же было обойтись без смертоубийства! Можно, я знаю! Да, это сложнее, это занимает больше времени, а время, как известно, — деньги, но... Нет, всё равно не хочу понимать.

Магичка небрежным движением бровей заставила тело, из которого вот-вот должна была упорхнуть душа, лечь на пол в строгом соответствии с каким-то одной ей ведомым направлением и протянула руки к факелам. Три ближайших к ней источника огня сразу же начали дымить, причём дым получался неестественно белым. Женщина нахмурилась и поджала губы. Ещё одним дымящим факелом стало больше. Я усмехнулся. Исключительно про себя. Ай-вэй, дорогуша, даже не старайся: на большее твоей силы не хватит! Но ей оказалось достаточно и четырёх факелов.

Струйки дыма беспорядочно заметались вокруг женщины, ластясь к ней, как преданные псы. Мгновение, другое, и вот уже в воздухе висит большое, белое и совершенно непрозрачное облако. Звонкий щелчок пальцами, и в молочном тумане начинают проступать тени. Сначала неясные, вскоре они обретают цвет и объём. Звуки голосов становятся всё различимее. О, я недооценил вас, ваше Магичество — вы и в самом деле кое-что смыслите в посмертных проекциях памяти...

Когда последний из «красного» трина был повержен, Лакус сделал знак женщине, и картинка неторопливо рассеялась вместе с белым дымом, а факелы вновь начали гореть ровно. Затем магичка гордо удалилась вместе с охранниками, волочившими тело несчастного трактирщика. В зале повисло молчание, и это меня почти испугало. Ну что, что вы могли там увидеть? Я, так только плевался, потому что со стороны мои потуги, например, на фехтование, выглядели просто смешно и убого. Радовало только одно: эпизод с гвардом в поле зрения покупателей не попал...

— Занятно, — послышался женский голос.

— Пожалуй, — согласился мужской, хриплый.

— И часто вы проводите такие сеансы, милейший Лакус? — хохотнул густой бас. — В следующий раз непременно приведу своих приятелей!

— Господа, надеюсь, вы не разочарованы увиденным? — осторожно осведомился устроитель торгов.

— Не волнуйтесь, лично я довольна! — Могу поспорить, покупательница улыбнулась, как сытая кошка. — Товар в самом деле заслуживает внимательного рассмотрения.

— И всё же он слишком хрупкий, — неуверенно возразил её собеседник.

— Количество мяса на костях — дело наживное. Гораздо важнее то, что прячется в этой головёнке!

— Ой, и много ты можешь знать о его сообразительности?

— Он действовал не так уж плохо, согласись! Довольно уверенно и надёжно. Самое главное, он не растерялся.

— Не растерялся? А почему на его роже было написано такое искреннее удивление по поводу происходящего?

— А ты себя видел, мой милый, когда попадаешь в неожиданную и опасную ситуацию? Дурак дураком.

— Много ты меня видела в опасных ситуациях!

— Полно ссориться, голубки! — Это снова пророкотал бас. — Мы же пришли сюда не для выяснения ваших личных качеств, а совсем наоборот — чтобы оценить эту, с позволения сказать, бледную немочь.

— Я так понимаю, ты не примешь участия в торгах? — вкрадчиво поинтересовалась женщина.

— Это ещё почему?

— А зачем тебе «бледная немочь»?

— Действительно, зачем? — оживился хриплый голос.

— Ага, сразу накинулись... Я просто высказал своё мнение. А мяса нарастить несложно: пару месяцев кормить поплотнее да гонять нещадно — и мать родная не узнает!

Я содрогнулся. Нет, насчёт «кормить» я не против, но «гонять»... Ни за что!

— Смею узнать, господа готовы к тому, чтобы предложить свою цену? — вновь встрял в разговор Лакус.

— Вполне, — ответила за всех женщина.

— Итак?

После непродолжительной паузы я услышал первые цифры:

— Десять «орлов», — предложил бас.

— Как мелко! — усмехнулся хриплый голос. — Я дам пятьдесят.

— Пятьдесят пять.

— Шестьдесят.

— Шестьдесят пять.

С такими темпами они могли бы торговаться ещё пару часов, но у других покупателей на этот счёт существовало своё мнение. Странное, но твёрдое.