Анна Завгородняя - Колдун (СИ)

Мы перекусили разогретым над огнем мясом, выпили чай и стали устраиваться на ночь около костра. Мужчины стреножили лошадей. Расстилая на подтаявшей от тепла земле толстые шкуры и набросав сверху одеял, я сделала для нас с братом подобие постели, заметив при этом, что многие мужчины просто ложились спать на землю, рядом друг с другом, спина к спине. Никто в этот вечер не покидал пределы начерченного Вороном круга. Даже по нужде ходили за телегу.

Ложась спать и укрывшись до самого подбородка, я еще раз попробовала прощупать лес вокруг, но ничего не почувствовала. Никакой опасности. То чувство, возникшее у меня после короткого разговора с Вороном, давно пропало и теперь мне начало казалось, что весь тот страх мне просто померещился. Дозорных не составляли. Только один человек остался сидеть за костром, чтобы поддерживать пламя, подбрасывая в него сухие ветви. Но все равно я подсознательно чувствовала, что в этом лесу что-то происходит. Мне казалось, что что-то необъяснимое скрывается там, в глухой темной чаще и следит за нами…

Ярослав заснул довольно быстро. Я же еще немного полежала, вслушиваясь в звуки леса и стараясь услышать шаги возвращающегося Ворона. Не помню, как уснула. Меня просто поглотила тьма без сновидений.

Я проснулась от шума людских голосов. Приподняла голову и прищурила глаза от солнечного света, заливавшего лесную поляну. Ярослава рядом со мной не оказалось. Я лежала аккуратно укрытая одеялом, когда услышала голос своего брата, доносившийся со стороны леса. Он разговаривал с Серко. Потом мальчики одновременно засмеялись. Я встала и принялась сворачивать одеяла. Уложила их на телегу и накрыла покрывалом. Затем взглядом нашла Ярослава. Они с Серко стояли возле коня старшего мальчика и пока Серко кормил своего скакуна, Ярослав украдкой гладил покатые гладкие бока жеребца, при этом на его лице светилось столько счастья и удовольствия, что я невольно улыбнулась.

У костра уже сидели собранные люди. Я увидела среди них Ворона. Он, как ни в чем не бывало, сидел со всеми, сдержанно улыбался и завтракал. Мне неожиданно стало интересно, куда он ходил прошлой ночью, что я едва сдержалась, чтобы не подойти к нему и напрямую не спросить его об этом. Мы с Ярославом присоединились к мужчинам. Нам выдали миски с горячей похлебкой и по куску хлеба. Я ела молча, время от времени поглядывая на Ворона. Ярослав все так же весело болтал с Серко. Закончив с завтраком, затушили костер, запрягли лошадей и тронулись в дальнейший пусть. Мы с братом снова забрались на телегу, а позже, когда выехали на дорогу, Серко забрал Ярослава и посадил его перед собой на коня, что вызвало бурный восторг у мальчика. Они поскакали вперед, чтобы ехать во главе обоза, поравнялись с Вороном. Я посмотрела им в след, завидуя брату. Мне самой тоже хотелось сейчас бы проехаться верхом, как в прежние времена, еще до того, как мы с Ярославом стали такими… Я внезапно вспомнила отца, его светлые серые глаза, глядящие на меня с любовью, когда он подсаживал меня в седло.

— Лети, Сорока! — говорил он. И я, пришпорив тонконогую кобылку, умчалась со двора, подняв за собой столб пыли.

Из задумчивости меня вывел стук копыт подъезжающего жеребца. Ворон придержал коня и теперь ехал рядом со мной.

— Расскажи о себе, — внезапно попросил он, — Я взял вас в свой обоз, а ведь даже твоего имени не знаю.

Я подняла на него взгляд. Ворон смотрел с любопытством. Черные глаза слегка прищурены, словно от яркого солнца, смотрят внимательно, словно хотят понять, скажу я правду, или солгу. Я обманывать не собиралась. Другое дело — кое-что утаить!

— Родители наши давно умерли, их забрала чума. Дом, вместе с их телами и все хозяйство сожгли соседи. Они и нас пытались убить, боялись, что мы с братом можем оказаться заражены, но нам удалось бежать из пылающего дома. Помог кузнец, друг моего отца, он выпустил нас, выбив дверь, когда весь дом уже был занят пламенем, — сказала я, — И вот мы с братом уже три года скитаемся от деревни к деревне, от города к городу, потому что остаться в родных краях грозило верной смертью.

Ворон кивнул. Никакого сочувствия моя история у него не вызвала, только холодный интерес. Колкий взгляд продолжал ощупывать мое лицо.

— А как получилось, что ты умеешь «слышать»? — спросил он и кивнул на Ярослава, — Твой брат тоже так умеет?

— Нет, — я покачала головой, — Возможно, этот дар в нем еще не открылся. Я сама начала слышать только в семь лет. Помню, меня это тогда страшно напугало.