Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)

 Ох Алиска, Алиска, — женщина осуждающе покачала головой, — Сколько раз тебе говорили — не визжи понапрасну. А если бы хозяева дома были, а? И чего ты припёрлась в выходной день?

Алиска опустила голову и пробормотала:

 Бельё постирать, тётя Ирна, — слёзы часто закапали на пол.

 Постирать? — негодующе взлетели брови у тёти, — Правильно сказал Раймалдо, дурища и есть.

Алиска осталась одна и потоптавшись на месте, с глазами полными ужаса, поплелась в купальню. Оттуда она выскочила как пробка из бутылки, волоча за собой тяжёлую корзину с мокрым бельём. После её бегства пришлось потратить полчаса на раздевание, слив воды и уборку. Оказывается, Раймалдо споткнулся о скамейку и падая, зацепил флаконы с какими‑то ароматными жидкостями. Я решил поберечься от нежданных посетителей. Захватил на кухне кусок холодной колбасы, хлеба и устроился на третьем этаже в небольшой угловой комнате с книжными стеллажами. Её окно позволяло держать под контролем ворота и входную калитку.

Молодёжь появилась только к вечеру. За время ожидания успел полистать несколько книг, немного подремать и лишь скрип ворот оповестил, что я снова не один. Андрес выглядел уставшим и недовольным. На мой вопросительный взгляд ответил коротко:

— Мать жены.

Анита погладила будущего мужа по голове и решила посочувствовать:

— Андрис, дорогой. Потерпи ещё немного. Пройдёт всего два листопада и мы поженимся.

От подобного утешения парень застонал и чуть ли не бегом покинул гостиную залу на втором этаже, где мы собрались.

— Мирс Сергис, не волнуйся за него. Сейчас охладится в купальне и придёт в норму. А что такое 'тошша'?

— О, дорогая мистрельена, это целое событие в жизни молодожёнов. С ним тяжело бороться и невозможно победить.

— Так это про мою маму? Надо же, — рассмеялась Анита, — А я гадаю, гадаю.

И она, сделав страдальческое лицо, схватила себя за волосы и завыла:

— Тошша, тошша. О тошша, тошша!

Я расхохотался, до того это выглядело уморительно в исполнении девчонки, да ещё и с неверным произношением.

— Веселитесь, да? — раздался мрачный голос.

— Да брось, Андрес. Наплакаться мы ещё успеем. Лучше пойдём перекусим, а заодно и подумаем, как нам пережить приезд старшего мирса. — я встал и протянул руку Аните, — Окажите честь бедному демону, мистрельена, сопроводить вас на званый ужин.

— Сопровождайте, — девушка поднялась и величаво поплыла к лестнице, затем фыркнула, схватила Андреса за рукав и потащила вниз. Приготовленная кухаркой еда давно остыла и мне пришлось разжигать печь, благо всё необходимое лежало рядом. Даже имелась волшебная зажигалка с непонятным принципом работы. Молодёжь с интересом наблюдала, как я гремлю посудой, стучу ножом по разделочной доске и совершаю какие‑то таинственные действия. Андрес ненадолго отлучился и принёс кувшинчик с вином и серебряными бокалами. Я приготовил самое быстрое и элементарное — яичница. Добавил кусочки жареного мяса и посыпал ароматной травкой, наподобие киндзы. Тем не менее это простейшее блюдо оказалось откровением. Оказывается яйца здесь только варят, иногда запекают в углях или добавляют в муку. После лёгкого перекуса, под вино с клубничным привкусом, мы обсудили дела наши скорбные, то есть мои. Решили устроить тайную лёжку на чердаке этого дома, как самое малопосещаемое место. Кроме печника, раз в год приглашаемого для осмотра стояков дымовых труб, остальным там делать было нечего. После первого кувшинчика последовал второй и, слегка порозовевший народ, потянуло на душевные разговоры. Для комфортной беседы перешли в гостиную. Я пристроился в кресле, а молодёжь напротив, на маленьком диванчике. Первой начала, сгорающая от любопытства, Анита:

— Мирс Сергис, а как ты к нам попал? Вся эта суета, беготня совершенно выбила из колеи, — она попыталась изобразить вселенскую усталость, попутно двинув локтем находящегося в лёгкой нирване друга, — А нам интересно это узнать, правда Андрес?

— Что? Да, да конечно, желательно всё, — он помахал неопределённо рукой и прикрыл глаза.

— Ну, что же, слушайте. — я нахмурил брови и потёр подбородок, — Чёрной — чёрной ночью, когда души спящих людей особенно уязвимы, а луна неспособна разогнать прячущийся во тьме ужас…

Анита слушала, даже скорее внимала мне, с приоткрытым ртом и, разгорающимися от предвкушения чего‑то необычного, глазами. Её пальцы вцепились в Андреса и похоже доставляли тому неудобство.