Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

Послушав своих разведчиков, Врод Занз-Ундикравн разразился таким зычным хохотом, что все прочие случаи грубого смеха отшибинского вождя на его громовом фоне выглядели бы молчаливой тонкой улыбкой. Лимн и Зунг тоже довольно хихикали.

Итак, Флютрю не пришлось собирать тело Чичеро воедино. Ему полагалось лишь вдохнуть силу посмертия в доступные разрозненные части, а иллюзию единого организма всадника брались создать ловкие карлики.

И карлики доказали, что не зря ходили в напарниках удальца Штонга. За какие-то пару часов они так освоились с частями тела Чичеро, что могли выглядеть настоящим посланником Смерти. Они забирались под его чёрный плащ как вдвоём, так и поодиночке. И притом ухитрялись ловко вышагивать пешком и сносно скакать верхом на грозном боевом коне — по закрытому в эти дни от посторонних глаз внутреннему двору Глиняного дворца.

Карликам так понравилось прятаться под плащом, жонглируя частями тела, оставшимися от Чичеро, что им захотелось освоить в таком же роде и коня. Внутри коня осталась полость, но не очень большая; карлик в ней мог бы поместиться лишь в позе эмбриона. Флютрю и рта не успел раскрыть, как самоуверенные разведчики вытащили длинные ножи и стали расширять дыру в этом и без того удачном произведении его некромантского искусства.

Конь, уже поднятый некромантом (и наделённый какой-никакой посмертной чувствительностью), стонал и пронзительно ржал от такого жестокого обращения, но изуверы не унимались. Хотели добиться ручного управления конечностями коня, циркачи чёртовы!

Впрочем, необходимость помещения кого-то из карликов внутрь коня подтвердил и вождь Занз-Ундикравн (ему мстительный перестраховщик Флютрю не преминул пожаловаться). На задании-то разведчиков будет трое, напомнил вождь. А что безголовый труп Штонга уже не удастся включить в качестве третьего напарника к Лимну и Зунгу, так на его место уже ищут и легко найдут другого карлика, может даже лучше прежнего.

И вот замена Штонгу нашлась — где-то далеко за пределами известных Флютрю окрестностей Дыбра, в долине Збуш Книл. Отныне посланника Чичеро представляли Лимн, Зунг и Дулдокравн, который дополнил их тройку. Новенький оказался не настолько ловким, как Лимн и Зунг, и тем более не мог претендовать на адекватное замещение Штонга, но — надо отдать ему должное, управление восставшими останками посланника Чичеро освоил вполне сносно.

Зато этот Дулдокравн был потомком обедневшей младшей ветви того самого рода Краунов, к которому принадлежал и сам вождь. Поэтому-то, как настоящий аристократ крови, — он получил такое образование, какое и не снилось ловкачам Лимну, Зунгу и Штонгу.

Вождь как раз задумал миссию, в которой образованность полезна. Ехать-то карликам предстояло в Цанц, а там есть кому поставить тонкий вопрос, чтобы сбить с толку выскочку-простолюдина.

Дождавшись, когда природные акробаты вполне освоятся с телесностью Чичеро и его коня, Флютрю, по специальному приказу вождя, вновь приступил к своему колдовскому ремеслу. Ибо для того, чтобы хоть кто-нибудь разбирающийся в людях и мертвецах принял ужимки троих карликов за благородные манеры Чичеро, недостаточно будет всей ловкости сынов Великого народа Отшибины. Да и простоватые лица карликов весьма отличаются от тех лиц, какими располагают подлинные посланники Смерти — утончённых, умудрённых послежизненным опытом.

Ранее Флютрю возился с частными заданиями — подъёмом набальзамированных деталей коня и посланника, превращением их в детали достаточно лёгкие и податливые для акробатического мастерства карликов. Теперь ему предстояло средствами той же некромантии преобразить всю картину: превратить троих живых карликов и детали коня с посланником в два целостных мёртвых существа, в два организма, способных к взаимоперетеканию: один конский и один человеческий.

И, конечно же, главную роль в предстоящем обряде Флютрю отводил не живым карликам и не ошмёткам тел. Условием, обеспечившим саму возможность задуманного, стала «призрачная шкатулка» с подлинной тенью Чичеро, которая нашлась в том же огромном мешке, что и все конско-человеческие расчленённые останки.

Совершая последний обряд, главный некромант Отшибины чувствовал себя подлинным подателем Жизни и Смерти, способным на небывалое. Силой единственно своего стремления превращать живое в мёртвое, а мёртвое в живое. Такая способность возносила его на ту высоту, о которой он мечтал в годы ученичества у мудрого Гру (и ради которой некогда — ещё заживо — избрал стезю некромантии).