Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

— Нет, не дохромает. Никак не дохромает. Разве взлетит?

— При таком дожде не взлетит.

— Пожалуй, не взлетит.

Всадник, сверкнув из-под плаща злым янтарным взглядом на болтливых смотрителей, пришпорил предмет их спора. Болезненный — с подволакиванием — стук подков по скользкому мокрому камню участился.

— Пожалуй, и до Цанца не дохромает, — заметил старший из живых людей. Трудно не согласиться.

Внезапно стук копыт хромого коня прекратился и раздался грохот падения. Смотрители вздрогнули и впились взглядами в большое чёрное пятно на фоне серокаменной дороги. Судя по пятну, всадник свалился вместе с конём. И всё же оно как-то странно меняло свои очертания, с трудом различимые за дождевой завесой.

— Сбегай помоги, — с хитрой ухмылкой послал новичка старший из смотрителей, — мы обязаны помогать проезжающим мертвецам.

Младший помедлил, хотел что-то возразить. Оно и понятно: всадник, по всему видать, был кем-то из элитных посланников Смерти, а эти надменные существа весьма не любят выглядеть смешно. Того и гляди, отплатит за помощь не по-доброму…

— Чего замер, не ясно что? — спросил старший, раздражённый его колебаниями.

На всякий случай посланный потянулся за арбалетом, но был одёрнут:

— И не думай! Кому я тут всё втолковывал?

Юноша нервно улыбнулся, соглашаясь. Нехотя спустился, вышел под дождь, ёжась от холода. Он сразу же разглядел бесформенное чёрное пятно на камнях. Так и есть, оступившийся конь не успел развернуть крылья, чтобы удержать равновесие. Теперь он неловко лежал, накрытый рваными кожистыми перепонками, причём защемил ногу седока.

Только и седок выглядел странно: он словно разделился. Отдельные его части тела — руки, нога, голова — при падении отвалились и валялись теперь рядом, а у туловища в прижатом конём плаще, пытаясь его извлечь, суетился какой-то маленький кругленький чёрный человечек. Таких здесь не видели.

— Ты кто такой? — спросил младший живой человек. И тут же узнал янтарную искру злобного взгляда. Это именно карлик — но задрапированный под высокого мёртвеца в чёрном плаще — проехал мимо дозорной башни на коне-инвалиде.

— Не твоё дело, — ответил карлик низким свистящим голосом, типичным для посланников Смерти. Только вот карликов среди всего корпуса посланников Смерти отродясь не бывало. Тем более — живых карликов.

Под взглядами смотрителя дороги карлик пытался поставить на ноги мёртвого хромого коня — что ему, как ни странно, удалось. Правда, злополучная левая задняя нога животного при этом отлетела, и конь неустойчиво покачивался на трёх оставшихся. Право же, и для мёртвого скакуна этот держался молодцом. Взвалив на него чёрный плащ, в который, как в мешок, упаковал все вывалившиеся части коня и всадника, карлик вскочил следом, с непостижимым проворством и сам завернулся в плащ, расправил широкие накладные плечи, вытянулся вверх, приосанился.

Когда конь на трёх оставшихся ногах, с усилием волоча по земле сломанное крыло, продолжил движение, наблюдатель этой сцены опомнился. Надо было остановить странного всадника и переписать его документы… Вот только язык смотрителя не слушался, а трёхногий конь набирал скорость.

Вернувшись к башне, младший смотритель крикнул старшему:

— Это был не мертвец, а какой-то живой карлик! Он уехал и не назвался. Зря ты…

— Что ж ты арбалет не прихватил? — услышал он в ответ нахальный упрёк.

Новичок под насмешливым взглядом товарища метнулся вверх по лестнице башни, сорвал с гвоздя арбалет, стал взводить тетиву. Только необычный путешественник к тому моменту уж скрылся.

— Остынь, стрелок, — ухмыльнулся старший из смотрителей, — положь оружие; вот тебе «Журнал проезжающих», заполняй…

— Поди, доберётся-таки до Цанца, — процедил младший, всё ещё пытаясь прицелиться.

— Пожалуй, — отозвался старший. — Не удивлюсь даже, если дотащится и до Порога Смерти.

— Все мы там будем, — философично изрёк младший и ослабил тетиву арбалета.

Наземные строения пещерного города Цанц показались в часе езды от Большой тропы мёртвых. Сквозь плотный туман едва просматривались силуэты некоторых башен. В наземной части жили и держали лавки в основном живые жители города, привычные к сырости здешнего климата и недооценивающие каменный уют пещерного быта.

Окликнутый передней заставой, скрытный всадник в чёрном плаще остановил коня у надвратной башни и подождал стражника. Тот оказался мёртвым, о чём ещё издали можно было догадаться по блестящим из-под форменного серого плаща щегольским серебристым доспехам — живые таких не купят. Приезжий молча подал подошедшему мертвецу свои документы — личный ярлык и подорожную.