Всеволод Болдырев: Судьба-Полынь Книга I

— Макама! — крикнул Туин, обернувшись к спутникам. — Х'орд макама!

Воины спрятали оружие. Но маски снимать не спешили.

— Предлагаю бой, — сказал кочевник. — Ты и я. Кто одолеет — заберет беловолосую.

— Я не воин, — развел руками трактирщик. — Много чести жрецу — а ты ведь жрец? — зарезать неумелого торгаша?

— Нет чести.

— Про то и говорю. Могу предложить замену.

— Туину все равно, с кем биться. Веди свою овцу на заклание. А потом погоню кнутом беловолосую до пещеры Хорраса.

По ступенькам сошел чернобородый незнакомец. В руках он держал туго свернутую козью шкуру.

— Меч… — прошептал Ард, заметив крестообразную рукоять, торчавшую из свертка. — Настоящий меч…

— Замолкни! — шикнул Пард.

Туин отбросил кнут, взял у соратников пару топоров. Развел руки в стороны и засвистел так, что Ард скривился.

Чернобородый развернул шкуру. На короткой полоске железа заиграли огненные блики от факелов. Мечи стоили дорого. Ковали их слуги самых воинственных богов в далеких горных поселениях, а продавали такое оружие неохотно.

Воин обернул предплечье плащом. Выставил клинок перед собой. Чуть наклонился. Пошел по дуге, путая противника. Туин сделал короткий шаг и метнул топор. Оружие врубилось в стену трактира — чернобородого и след простыл.

Воин Ландмира взмахнул плащом, ударил. Снова взмахнул, уколол. Низкорослый Туин умело уходил от атак. Пытался сбить с ритма чернобородого, метил в ноги. Топор и меч ни разу не соприкоснулись. Воины кружили, обмениваясь выпадами, но никак не могли достать друг друга.

Мечник увернулся от лезвия, раскрутил и швырнул плащ в лицо противнику.

Туин отмахнулся… и прозевал укол в бедро.

Жрец Хорраса потерял равновесие. Получил рукоятью по лицу. Еще один удар — по руке с оружием.

Взмах. Укол.

Железная полоса вошла в живот Туину.

Не сбиваясь с ритма, воин Ландмира освободил клинок и, завершая полукруг, снес противнику голову.

В трактире раздался победный клич. Чернобородый накрыл убитого жреца плащом. Вытер клинок, завернул в шкуру и поднялся по лестнице.

— Забирайте тело и уезжайте, — сказал Ландмир.

— Вар'ор! Эн'аарку! — прокричал один из гуурнов. — Не радуйся долго! Беловолосая вернется в племя! Свидимся.

Послышался стук копыт. Это прискакал конь кочевника, отправившегося в погоню за телегой. Тело всадника влачилось по земле. Нога запуталась в стремени, из груди торчала толстая стрела без оперенья.

— Свидимся, — холодно проговорил Ландмир.

Жители степей Гуурна забрали мертвецов и скрылись в клубах пыли.

— Идем, — Пард поднял мальчишку. — Думаю, твой отец обрадуется, что ты не укатил в город.

В трактире было жарко. И от растопленного камина, и от висевшего в зале напряжения. Ландмир метал гром и молнии, нависнув над сидевшим на лавке братом.

— Безумец! О чем ты думал, когда решил отнять у бога жертву и притащить сюда? Какой демон нашептал тебе? — Дядя угрюмо молчал, прижимая к ране на правом боку полотенце, глаза горели бунтарским огнем. — Ты хоть понимаешь, что натворил, в какую передрягу нас втянул?

— Да понял я, понял. Хватит разоряться! — не выдержал Элдмаир. — Мы отбились. Все обошлось. Кочевники убрались восвояси. Может, пошлешь за лекарем?

— А если они вернутся? И спящим нам глотки перережут? — не унимался отец Арда.

— Выставим охрану. Вернутся — опять получат по хлебалу, — Элдмаир поморщился, зашипел от боли. — Пойми, не мог я поступить иначе: бросить беззащитную девчонку на растерзание.

Только тут Ард заметил на столе возле камина расстеленную шкуру, а на ней бесчувственную, одетую в лохмотья девушку. Худенькая, невысокого росточка. Запястья и лодыжки изуродованы ожогами. Предплечья, бедра и шея — в порезах. Кожу усеивали синяки и ссадины. Светлые волосы сбились в грязный колтун.

— Она — жертва серому всаднику Хоррасу. Тебя не касается ее судьба. Кто ты такой, чтобы бросать вызов богам? Когда научишься, наконец, думать головой, а не только слушать сердце? — продолжал бушевать отец.

— А когда ты стал таким бездушным?! — вспылил дядя.

— Когда из-за доброты лишился жены и чуть не потерял сына, — Ландмир опустился на лавку рядом с братом, запустил пальцы в волосы. — Ты о жене своей, что на сносях, подумал, когда геройствовал? Об Арде? А, — махнул рукой, — что теперь говорить. Навлек беду. Думай, как расхлебывать.

— Два дня. Я прошу всего два дня. Пусть она побудет у тебя, пока я не подберу подходящий дом, куда девчонку примут служанкой. А для безопасности своих людей оставлю. Отобьемся. Двое убитых пыл кочевникам поубавили, — рука Элдмаира легла на плечо брата.