Атилла - Волхв

— Пока мне подумать о твоей замене, — скривился Быков и вылил себе в рот полстакана коньяка, закусил долькой лимона, потом мрачно продолжил. — Хватит. Мне лузеры не нужны, держать их в штате дорогое удовольствие, так что имей в виду, еще одна такая ошибка и твое место займет кто-то другой. Понял?

— Понял, Антон Петрович, — чуть слышно ответил шаман. — Больше никаких ошибок.

— Ну, а если понял, то пошел вон! — хозяин кабинета отвернулся. — Надоел ты мне!

— Ухожу, — сгорбившись, Берсев пошел к двери. Выйдя из кабинета, он мгновенно распрямился, а на лице появилась мрачная усмешка. Пройдя по коридору, пробурчал. — Посмотрим, кто кого уволит. Радуйся, что пока ты мне нужен, иначе давно бы умер, как Груздев во сне, и даже бы не понял отчего…

Машина шла хорошо, быстро, хоть и старенькая, мотор мурлыкал, колеса шелестели, пожиная километры. До Москвы они доехали за пару часов, и еще столько же крутились по улицам столицы, попадая из одной пробки в другую, пока не добрались до нужного места. Тойота въехала в небольшой московский дворик в спальном районе и остановилась у шестнадцатиэтажного дома, доставшегося столице от советского прошлого.

— Выходим, дамы, — сказал Беремир. — Конец пути. В этом доме мы немного поживем, отдохнем, потом отправимся дальше.

— У вас здесь квартира? — спросила Настя. — Или может быть, здесь живет ваша семья?

— Квартира не моя, и живу не я, — ответил Буров. — Подожди немного, скоро сама все узнаешь.

Он набрал номер квартиры на домофоне, тот ответил гудком, потом женский голос вежливо спросил:

— Кому надоело жить в такую рань? Сейчас спущусь и прибью, чтобы на будущее неповадно было будить людей…

— Прошу прощения за ранний визит, но вам посылка от некоего странника, — ответил вежливо Тихомир. — Только что прибыла…

— Так бы сразу и сказал, — замок щелкнул, дверь подъезда открылась. — Восьмой этаж, жду, и привет, красавчик!

— Красавчик? — Настя хихикнула. — Интересно…

— Дальше будет еще смешнее, — пообещал, усмехнувшись, странник. — И веселее…

Лифт был старым, обшарпанным, линолеум грязным, стены разрисованы, Антонина Петровна скривилась, видимо, уже отвыкла от такого быта, девочка же смотрела по сторонам с любопытством, даже потрогала зачем-то стенку в том месте, где она была пробита каким-то острым предметом.

Лифт остановился, и они вышли в коридор. Дверь в квартиру была открыта, в проеме стояла невысокая девушка в пестром халатике, вся она казалась такой милой и домашней, что в ней было невозможно увидеть бойца элитного строго засекреченного подразделения.

— Пожалуйста, входите, гости дорогие, располагайтесь, раздевайтесь, вода горячая есть, — она посторонилась, пропуская женщин, но Бурова дальше не пустила, уперлась в него маленькой упругой грудью. — Трудно было позвонить, командир? Я ждала…

— Трудно было, — Тихомир вздохнул. — Извиняться все равно не буду, Тиха, но могу поцеловать…

— С паршивой овцы хоть слюни… — девушка прижалась к нему. Буров ее нежно поцеловал, погладил по плечу, делая вид, что не замечает навернувшиеся слезы ей на глаза. — Главное, что живой, поэтому прощаю, но ты теперь мне должен за мои переживания.

— Ага, живой пока, — Тихомир прикрыл глаза, осматривая ауру, выправил кое-какие нарушения, закрыл два пробой, подкачал энергии, заодно и убрал серую мутную дымку с мозга, видимо, у девушки болела голова. — Ты же знаешь, меня трудно убить.

— Знаю, — Тиха отстранилась. — Опять колдуешь? Голова перестала болеть, а я ночь не спала, думала о том, как тебя увижу. Какой ты стал и вообще. А ты почти не изменился, только глаза стали другие, какие-то более ясные что ли. Идем…

Они вошли в квартиру, Антонина Петровна сидела на маленькой кухне, положив руки на колени, и смотрела в окно с тихой грустью, Настя плескалась в ванной.

— Вот познакомься, — Буров показал на старушку. — Это Антонина Петровна, в ванне Настя ее внучка, у них большие неприятности. Они и есть твой контракт, и с этого момента принимаешь их под свое крыло и везешь в Англию. Думаю, задержатся они там надолго.

— Ясно, — покивала Тиха. — А ты?

— Останусь на родине, — ответил Тихомир, устало садясь на табуретку. — Кто-то должен решать их проблемы, а кто кроме меня?

— Как я поняла, эта милая девушка, будет нас сопровождать дальше? — спросила Антонина Петровна. — Как мне следует к ней относиться, и как ее зовут?

— Вам следует к ней относиться так же, как ко мне, — сказал Буров. — Она правильная девочка, и защитить сможет, и помочь в трудную минуту, и решит любые проблемы. А зовут ее Тихой…