Дмитрий Жуков - Путь сквозь жизнь (СИ)

— Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что твой выбор — это и есть судьба. Никто не решает за тебя, Тетелис. Только ты! Почему ты делаешь этот выбор? Даже если не можешь ответить сейчас, поймешь потом. Запомни: никогда не терзайся сделанным выбором, не думай о том, что мог поступить иначе, сделать более правильный выбор. Не существует более или менее правильного выбора. Есть выбор, и он — твой. Ты идешь вперед, и мир вокруг тебя меняется всегда, а мы — приспосабливаемся. Ты хочешь знать, почему ты здесь? Не думай, что сюда тебя привело любопытство, что, не дав тебе ответов, я вынудил тебя сделать этот выбор. Я дал тебе ключ, но портал, что ведет обратно в твой мир, еще пока не закрыт. Но ведь ты знаешь, что пришел сюда, потому что не хочешь сожалеть в будущем о том, чего не сделал в прошлом. Ты сделал выбор не между тем, чего хочу я, и чего хочет твоя мать. Ты выбрал то, чего хочешь сам. Когда ты выйдешь на поверхность, твоему взору предстанет мир, который ты вряд ли узнаешь, но это твой мир, многие эоны спустя. В это время я и твоя мать, мы смотрим на тебя, и мы верим в тебя и любим тебя все так же сильно. Ты — мой сын, Тетелис. Тебе предстоит продолжить то, что начал я. Битву с судьбой и хаосом. В этом временном потоке я оставил для тебя ключи. Ищи их, и ты обретешь знание и силу, чтобы изменить судьбу и заставить хаос отступить.

— Ты оказался прав, отец. Я знаю, что ты и мама видите и слышите меня. Видите тот мир, который, как ты веришь, нуждается во мне. Хаос и судьба продолжают свое соперничество. Я же продолжаю искать ключи в надежде на то, что скоро найду последний. Мир, который предстал предо мной, оказался чужим и враждебным. Совсем как тот мир демонов, о котором рассказывала мама. Печально, что в итоге их реальность стала нашей, но только еще более ужасной. Веры и любви нашего мира оказалось недостаточно, чтобы противостоять злу и жестокости чужого мира. Слившись воедино, они продолжают уничтожать друг друга. И если бы только друг друга! Чтобы не уподобиться существам этих миров, я стараюсь не забывать о том, что ты говорил мне, чему учил меня, будучи далеко, но, все же, так близко. Порою, вера оставляет меня. Я не понимаю, за что и во имя чего сражаюсь. Мне кажется, что больше незачем сражаться, не во что верить. Не осталось ничего такого в двух мирах, что бы можно было любить или пытаться спасти. Тем не менее, мои руки и ноги защищают серебряные доспехи, кисти рук сжимают радужный клинок. И тогда я понимаю, что доспехи не просто оберегают меня, они защищают ту веру, которая живет во мне. Меч сражается за ту любовь, которая живет в моем сердце. Возможно, этого мало, но наш мир пока что еще жив. Я пытаюсь разбудить веру и любовь в тех, кого мне удается спасти, но они верят только в силу радужного клинка. Как научить их верить в ту силу, что живет в них самих?! Как пробудить в них желание и стремление вернуть нашему миру веру и любовь?! Все они храбрые воины, но ими движет месть или, что хуже — они словно машины, лишенные эмоций. Они сражаются и убивают. Одни ослепленные яростью, другие — с безразличием, словно сражаются они вовсе не за что-то, а потому что нет им другого применения. Отец, ты отправил меня в ужасное время. Те, за кого ты сражался, уже не те, во имя кого ты принес себя в жертву. Люди, орки, эльфы и гномы. Все они сражаются с себе подобными. Это битва зла против зла! Я бы хотел ошибаться, отец. Но каждый раз, когда мои глаза открываются, каждый раз, когда мое оружие отнимает жизнь, я понимаю, что война, во имя чего или кого бы она ни велась — это не выход. Зло порождает лишь зло. Насилие порождает лишь насилие. Все больше и больше, и безумнее. И нет этому конца! Возможно все, что ты стремился предотвратить, отец, на самом деле — неизбежно. И нашему миру уже ничто не поможет, ничто не спасет его. Ничто! А потому, если где-то далеко в глубинах космоса и всей вселенной остались те, кто верит и любит, то хотя бы ради них я сделаю это. Я принесу очищение и освобождение нашему миру. Я восстану против всех, и я подарю обоим мирам смерть и долгожданный покой. Я остановлю хаос, покончив с ним раз и навсегда. Я — и есть судьба, отец.