Дмитрий Скирюк - Руны судьбы

Но что проку в тайне, которую все знают? Разве что — какая-никакая слава… Она, конечно, гильдии воров нужна, эта самая слава, да и трактиру не помешает, но на виду дела всё же не делаются. Поэтому лишь немногие знали, что воровская репутация «Кислого монаха» на самом деле дутая, что это — только фальшивка, «задурилка» воровской малины. В гильдии воров сидели не такие дураки, чтоб выставлять на публику своё настоящее убежище. Городские стражники прекрасно это понимали и трактир не трогали: пусть его. В конце концов, когда бюргеры из городского магистрата, взбудораженные каким-нибудь громким преступлением, требовали провести очередную облаву, всегда можно было пробежаться по верхам и нахватать, кого попало. В том числе и в «Монахе». Хотя кого там возьмёшь? Мелкая сошка, подмастерья, ширмачи… Виновных всё равно не находили — как правило, крупные кражи и громкие заказные убийства совершали или заезжие гастролёры, или профессионалы высшей пробы, артисты клинка и удавки, виртуозы фомки и отмычки, которые так просто никогда не попадались. Если и забредала в «Кислого монаха» рыбка покрупнее, то поймать её было непросто. Воры крепко держались друг за друга.

Рутгер шёл в «Дракона-призрака».

В Лиссбурге было три трактира с драконом на вывеске, все в разных концах города. Так вышло, что после войны заезжий жестянщик соблазнил их хозяев, каждого по отдельности, — и всучил всем троим одинаковые вывески. Может, кроме драконов он ничего чеканить не умел, а может, просто — драконы получались у него лучше всего, никто этого не знает. Как бы то ни было, он получил свои денежки и смылся, и только после выяснилось, что в городе открылись сразу три трактира с одинаковым названием. Хозяева едва не подрались. Уступить, однако же, никто не захотел, и чтоб хоть как-то различать свои заведения, они договорились покрасить вывески в разные цвета. Дракон у Башни Трёх Ключей стал зелёным, второй, неподалёку от ратуши, — синим, а третий, на Блошиной канаве, — красным. Этот был самым захудалым из всех трёх. Если первые хоть как-то подновляли свои вывески, то с третьего дожди и ветер вскоре стёрли всяческую краску. Он покрылся ржой и стал уже не красным, но рыжим. Со временем вывеска проржавела настолько, что дракона в ней можно было признать с большим трудом. Весь в дырах, без одной лапы, с погнутой головой, он висел на обрывке цепи, кружился под ветром и пугал своим видом перебравших гуляк. Горожане прозвали его Железным Призраком, или просто — Призраком.

Ориентируясь по скрипу вывески, Рутгер наконец добрался до ветхой двухэтажной домины. На верхнем этаже светились окна. Заржавленный дракон метался перед старым фонарём, как адский нетопырь, отбрасывая на дома причудливые тени, и вполне оправдывал своё название. Рутгер надавил на дверь плечом и вошёл. Низенький зальчик пустовал. Две лампы освещали два угла. Пламя в камине хлопало и плясало. Паутина на потолке гипнотически шевелилась. Пахло дымом и подмокшими опилками.

Хозяин — невзрачный мужчинка лет под тридцать пять, с сальными сосульками светлых волос и порванным ухом, — поднял взгляд на скрип двери и ощерил зубы.

— Погодка, а? — жизнерадостно выдал он вместо приветствия. — Настоящая буря! Выпьете?

Рутгер молча приблизился, стянул перчатку, залез в кошель. Монетка легла на потемневшее дерево стойки. Трактирщик покивал, стянул с полки кружку, протёр её полотенцем.

— Вино? Грог? Пиво? — на выбор предложил он. — Или, может, — просто шнапсу?

— Грог без водки.

— Это как? — опешил хозяин. — Впервые слышу о таком. Как приготовить?

— Очень просто. Берёшь большую кружку, наливаешь туда кипятку, кладёшь корицы, две гвоздички, мёду, соль, кружок лимона… А потом идёшь за стойку и зовёшь сюда Матиаса.

Разливала за стойкой, который выставил ухо и всё это внимательно слушал, растерянно замигал белёсыми ресницами. Стрельнул глазами, вправо, влево. Облизал сухие губы.

— Я не знаю никакого Матиаса, — сказал он. Рутгер посмотрел ему в глаза.

— Руку сломаю, — спокойно сказал он.

Трактирщик побледнел. Сглотнул, покосился на дверь у себя за спиной.

— Я не знаю… — забормотал он. — Я…

— Считаю до трёх, — предупредил Рутгер. — Раз…

— Подождите, — он выставил руку, — не надо! Я сейчас, уже иду… Так значит, грогу не хотите? Может, всё-таки чашку кофе?

Рутгер не удостоил его ответом, вместо этого со скучающим видом подошёл к камину, пнул поленья сапогом. Полыхнуло. Искры вырвались снопом, ушли в трубу. Трактирщик гулко сглотнул, больше не стал ни о чём его спрашивать, и поспешил уйти. Монетку прихватить, однако ж, не побрезговал.