Флетчер Прэтт - Колодец Единорога

— Я не собираюсь никем править, да и не хочу, — сказал Эйрар.

— Государь, выслушайте меня… а потом, если будет на то ваша воля, отправьте в вечную ссылку за превышение полномочий. Повторю еще раз: не смейте допускать даже мысли о том, чтобы отказаться от власти, к которой призвал вас Господь, чьи пути столь неисповедимы. Теперь все держится на том, чтобы она, эта власть, осталась в ваших руках и ни в коем случае не перешла в чужие. Рогей слишком дерзок и порой безрассуден, Галлиль и я — слишком стары, Оддель — женат, а вожди Скогаланга — никому не известны. Итак, все зависит от вас: спасение Дейларны, а возможно, и самое Империи от зарвавшихся завоевателей с Бриелльского Пика…

Несмотря на торжественный тон старого рыцаря, Эйрар не смог удержаться от улыбки:

— И весь этот груз вы хотите взвалить на мои бедные плечи? Да неужели возраст — такая уж помеха правителю?

— Государь изволит шутить: признак здравого рассудка… Однако прошу вас поверить мне: я самым серьезным образом утверждаю, что правитель сегодня должен быть молод… и притом не связан брачными узами. Все слышали мой рассказ на пристани нынче утром, но рассказал я не все. Я не имел права рассказывать все в присутствии столь многих ушей — и ртов, разумеется. Достаточно кому-нибудь обронить словечко, способное долететь до Ласии — и наши планы будут непоправимо расстроены. Дело в том, что в решении имперского Совета, отменившего проклятие и замужество принцессы Аурии, есть некий изъян.

— Какой же? — спросил Эйрар ошеломленно: все добрые вести, привезенные рыцарем, рассыпались в прах на глазах.

Господин Ладомир пожал плечами:

— А как это обычно бывает?.. Совет был неполон — как, впрочем, и тот предыдущий, ныне признанный незаконным. Не было представителей обеих Ласий, Брегонды, Аквилема, хоть они и числятся имперскими. Не было никого из Пермандоса, Бербиксаны, Каррены… да и из Скроби — не все. Созвав подобный Совет, я, вероятно, поступил не вполне достойно и не вполне по-рыцарски: я готов пойти в храм и принести должное покаяние… Но дело-то в том, что, как видите, все может быть с одинаковой легкостью создано — или разрушено. И, пожалуй, будет разрушено, если только мы не пустим в ход верное средство избежать каких бы то ни было придирок. Я говорю о личной связи с Империей.

— Как же это устроить? — спросил Эйрар, и сердце учащенно затрепетало в груди.

— А вот как. Когда я описал прискорбнейшие последствия, могущие проистечь от брака ее высочества принцессы Аурии с Вальком, его императорское величество сами попросили меня стать опекуном наследников, и Совет дал свое согласие. — Рыцарь раскрыл было кошель, намереваясь достать подтверждающий это пергамент, но Эйрар замахал руками, и он продолжал: — Итак, государь герцог, я предлагаю закрепить будущность страны брачным союзом между вами и принцессой из Дома Аргименеса. Теперь вы поняли, с какой стати требовался именно юный правитель? И неженатый?.. Вы должны навеки стать герцогом!

— Только не с Аурией!.. — вырвалось у Эйрара, но господин Ладомир лишь улыбнулся:

— Не волнуйтесь. Я слышал кое-что, достаточно ясно говорившее о вашем выборе, государь. Итак — мы договорились?

— Да… да, если только она пожелает… — сказал Эйрар и тотчас снова нахмурился: — Однако военная мощь валькингов никуда от этого не денется — как справиться с ней?

— Не забывайте: в вашей руке будет меч Дома… и вот еще что — вы уж простите, государь, старика, немало повидавшего на своем веку — как ни печально, остается еще одно облачко на небосклоне… на небосклоне, столь ясном и совершенном во всех иных отношениях…

— О чем вы, господин?..

— Не называйте меня господином: я ваш слуга. Увы, речь идет о ваших сношениях, в словах и на деле, с приспешниками Бриеллы.

Эйрар, наследник Трангстеда, медленно выпрямился.

— Вы говорите о моем отце? Вы хотите, чтобы я приговорил собственного отца?

Господин Ладомир тоже встал. И как ни высок был юный правитель, старый рыцарь все же превосходил его на полдюйма.

— Государь, кто здесь упоминал о каких-либо приговорах? Только не я. И тем не менее: тот, кому мы присягаем на верность, не имеет права давать ни малейшего повода для сомнений. Есть же места, где ваш батюшка мог бы жить в безопасности и покое — острова Джентебби, например… или какие-нибудь укрепленные хутора в Скогаланге…

— Это мой отец, — сказал Эйрар.

— Подумайте хорошенько, государь. Утро вечера мудреней.