Вера Петрук - Донор

Размышлять о потерянной памяти и Юджин было больно, смотреть на монитор скучно, наблюдать за доктором, копающимся в туше крысоволка, тоскливо, поэтому он решил занять пальцы и принялся взламывать замок наручников. Последний раз когда Скайфер наклонился над ним, Энки украл из кармана его брюк карандаш и теперь пытался превратить его в отмычку. Получалось плохо, так как у стержня был тупой кончик, который постоянно выскальзывал из скважины замка, но дело двигалось.

Он так увлекся, что не заметил, как они с доктором вдруг оказались в лаборатории не одни. Два темных силуэта отделились от стены, словно ожившие тени. Скайфер недовольно вскинул голову и тут же уронил ее, тяжело навалившись всем телом на тушу крысоволка. Из шеи Скайфера торчала сверкающая головка дротика.

«Как старомодно», – машинально подумал Энки, удивившись, что гости предпочли снотворный – или отравленный – дротик более надежному парализатору. Впрочем, он ошибся – оружие у них имелось. Дуло плазменного бластера уставилось ему в лицо, и он благоразумно закрыл рот, подавив крик. Кричать, когда тебе целятся в голову, было глупо, но вдруг за дверями лаборатории стояла охрана?

– Молодец, – похвалил его один из пришельцев. Оба были в черных костюмах боевиков с защитными масками на лицах и почти ничем не отличались друг от друга. Даже рост у них был одинаковый. Когда люди приблизились, разницу он все же заметил. У одного на плече был нашит знак с цифрой «один», у другого – «два». Если бы не доктор, уткнувшийся лицом в развороченное брюхо крысоволка, он бы, наверное, оценил комичность ситуации.

– Вы мое прошлое? – попытался пошутить Энки, нервно поглядывая на чемоданчик, который Первый водрузил на стол рядом с его головой.

– Мы твое будущее, – улыбнулся человек в маске и извлек из чемодана шприц.

– Я ничего не помню, – поспешно произнес Энки, лихорадочно колупая ручкой в замке наручников. – У меня потеря памяти, доктор может подтвердить. Вон сканер с моими анализами, там все написано…

– Да мы тебе верим, – добродушно сказал Второй. – Не волнуйся, вернем твою память на раз-два.

Скосив глаза, Энки увидел, как синяя жидкость, наполнившая прозрачный стержень шприца, преломляется при свете лабораторных ламп, и занервничал. Благодаря Юджин и ее внушениям он уже знал, что у него какая-то там фобия на медицинские инструменты. Впрочем, тут и без фобии было страшно. Намерения Первого, который повернул его голову набок и ощупывал пальцами шею, угадывались безошибочно.

– Кто вы такие? – слова вырвались с трудом, так как пальцы Второго обхватили подбородок Энки, крепко прижав его ухо к холодному металлу стола. – Мне кажется, мы раньше не встречались.

– Ты прав, – деловито пробормотал Первый. – Перри не успел нас представить. Решил сделать все один, за что и поплатился. Кстати, ты случайно не знаешь, его тело в этой лаборатории? Мы бы хотели его забрать. Все-таки брат.

– Вы черные эмпаты? – выдавил Энки, надеясь протянуть время. Ему было даже обидно – с легкостью вскрыть тюремные замки и застрять на каких-то наручниках. Ручка-отмычка по-прежнему выскальзывала.

– А по нам разве не видно? – ухмыльнулся Второй. – Видишь, все в черном.

– Вам «Сердце» нужно, да? Перри тоже его искал. Постойте, нет, не надо!

Укус иглы был обжигающе горячим, но он показался ледяным по сравнению с тем, что влилось в его кровь из шприца. Ему предусмотрительно зажали рот, но крик все равно рвался из тела, несогласного с тем, что по его венам вдруг потекла раскаленная лава. Энки продолжал бессвязно мычать даже после того, как ему заклеили рот пленкой. От нестерпимой боли глаза непривычно наполнились слезами. Его щека по-прежнему была прижата к столу, и было отчетливо видно, как на хромированной поверхности появляются пузыри влаги.

– Тише, все хорошо, – эмпат заботливо коснулся его плеча, и в ту же секунду Энки стало стыдно за свою слабость. Боль исчезла с такой скоростью, что он даже не мог вспомнить, отчего так сильно вонзил ногти в ладонь. К счастью, карандаш оказался стиснут судорожно сведенными пальцами и на пол не выпал. Приятная нега, наполнившая тело, была явно лишней, но эмпат улыбался так ласково, что Энки почти поверил: они – друзья.

Заглянув в его глаза и, видимо, прочитав в них нечто похожее, Первый отодрал пленку с его рта. Как и Энки, он был уверен – криков не будет.

– Что вы мне вкололи? – спросил Энки слегка занемевшими губами.

– Мусталин, – охотно пояснил Второй, усаживаясь рядом на стул. – Ты же хотел вернуть память? Так вот – через минут десять случится чудо.