Оксана Панкеева - Пересекая границы

— У тебя получилось? — спросила она.

Кантор присел на краешек дивана и кивнул:

— Благодаря твоему совету. Королю передай от меня спасибо, информация была очень кстати и вовремя.

— Обязательно, — пообещала Азиль. — Он будет очень рад.

— А как поживает Элмар? — поинтересовался Кантор.

— Спасибо, с ним все в порядке. Где ты потерял свои усы?

— В битве, — засмеялся Кантор. — Они отклеились и потерялись. Что ты так смотришь? Не надо в меня заглядывать.

— Прости, я не хотела. Само получается. Ты знаешь, твоя ледяная корка потрескалась.

— Я это чувствую, — кивнул он. — Может, это к лучшему. Хотя не знаю.

— А ты тоже видишь?

— Иногда.

— А как ты себя чувствуешь, кстати? Я вижу, ты недавно тяжело болел.

— Сейчас все нормально. Я простудился в Поморье. Не совсем подходящий климат для жителей юга. Азиль, скажи, а что ты еще во мне видишь?

— Но ты ведь сам о себе все знаешь, — удивилась нимфа. — Зачем тебе?

— Чтобы увидеть себя со стороны и попробовать в себе разобраться.

— Я могу сказать, но… вряд ли ты разберешься, я не смогу это истолковать.

— Все же, расскажи.

— Ну хорошо… Про ледяную корку ты сам знаешь… про мертвые пятна, наверное, тоже? Я не знаю, что это означает. Про пустой очаг и перерезанное горло — знаешь?

— Знаю. А ты не знаешь, можно ли что-то сделать?

— Нельзя. Очаг — это не болезнь. А горло… Это еще тяжелее, чем сломанная спина Элмара. Не знаю, может быть… Но вряд ли. Что еще?.. Про свою Силу ты знаешь больше, чем я. И еще черная паутина. Откуда на тебе черная паутина, ты ведь мужчина?

— А что она означает?

Азиль вздохнула, давая понять, что объяснить сложно.

— Это очень плохо, — сказала она. — Это… память… или как-то так… Не знаю, надо спросить у Терезы, я ей тоже не смогла объяснить, но она поняла. И не сказала. Ну, о том, что у тебя не может быть детей, ты сам знаешь, наверное. И все.

— Спасибо. А скажи, когда я был здесь в прошлый раз, у тебя играла очень странная музыка… Что это было?

— Наверное, Ольгины песни, раз тебе показалось странным. А что именно?

Кантор напел мотив, и Азиль радостно закивала:

— Да, это Ольгина. Тебе понравилось?

— Ольга — это кто? Она сама их пишет? А кто поет? Что это за инструмент?

— Ольга — это моя подруга. Она привезла кристаллы с музыкой из своего мира. А поет… какой-то их бард, я не помню имени. Инструментов таких я тоже не знаю. Хочешь, познакомлю тебя как-нибудь с Ольгой, она тебе расскажет.

— Она не из нашего мира? — Кантор сразу вспомнил девушку у музыкальной шкатулки, которая показалась ему неуловимо чужой. Вот оно что. Переселенка. И музыка из другого мира. — Тогда понятно, почему я не узнал инструменты… Азиль, а о чем эта песня?

— Она совсем непонятная. Называется «Красное и черное»… Нет, «Красное на черном», вот.

— Что? — Кантор слегка оторопел. — Но откуда в другом мире могут знать?..

— Да нет, это просто совпадение, — засмеялась Азиль. — Просто этому барду нравилось именно такое сочетание. К цветам королевского дома Мистралии это не имеет никакого отношения. Кстати, о бардах. Ты не знаешь, где сейчас Эль Драко? Я случайно узнала, что он жив, и очень хотела бы его увидеть.

— Не знаю, — покачал головой Кантор. — А откуда ты узнала, что он жив?

— Он задушил некроманта, когда тот попробовал его призвать, и сказал, что он живой. Мне рассказали достоверно. Это правда. И еще мне сказали, что его спасли повстанцы с Зеленых гор. Ты ведь оттуда, правда? Может, твои друзья что-то знают? Пусть ему передадут, что я его ищу и что он мне очень нужен.

— Зачем?

— Я его познакомлю кое с кем.

— С королем, что ли?

— Нет. С девушкой, которая вывела его в мир живых. Передашь?

— Передам… — озадаченно пообещал Кантор. — Только про него уже лет пять никто не слышал.

— Может, он как раз теперь появится. Не забудь.

— Такое, пожалуй, забудешь… Ну, я пойду, наверное. Меня ждут. Когда-нибудь еще буду в Ортане — загляну. Познакомишь меня со своей подругой из другого мира?

— Познакомлю, — охотно кивнула Азиль. — А хочешь встретиться со мной сегодня вечером? Ты мне нравишься.

— Сегодня я уезжаю. Но за предложение благодарю. Если я еще как-нибудь появлюсь здесь, оно останется в силе?

— Да, — засмеялась Азиль. — Только не тяни слишком долго, а то мне уже не так много осталось, год-два, не больше.

Кантор снова улыбнулся и встал.

— Очень рад был с тобой повидаться, Азиль, — сказал он, и это была чистая правда.